Гады. Старая кожа

— Знаешь, Донатик, он на деда моего похож. Ну… Ты понял, какого.

— Да, пусть идёт, — махнул рукой Дон. — Он сам за себя ответчик.

— И мастер отменный, — напомнил Фуф, заводя першерона в широкие ворота. — Чего расселись?

— Перекусим? — уточнил Дон у Гнера, двигая следом во двор.

— У тебя как с золотом? — поинтересовался тот, помогая Фуфу выпрягать коня. — На этом мы далеко не уедем. Нам хотя бы пару степняков.

— А здесь купим? — удивился Дон, приноравливаясь достать воды из колодца, куда тянулся носом конь.

— А кто нам откажет?

Набивая брюхо и отматывая назад прожитый день, Дон честно признал: кабы не армы, он бы всё сделал абы как. Да, СС им здорово облегчил задачу. Но выполнили её ребята. И, кстати, они бы справились с ней и без манипулятора. Просто в крепости Баета осталось куда больше трупов и потрёпанная допросом хозяйка. Невольный толстый предатель с лёгкостью стал бы добровольцем. А Тарьяс остался бы прозябать на опостылевшей родине. Эти соображениями он не постеснялся поделиться с парнями. Гнер промолчал. Фуф охотно подтвердил: да, в таком деле от гадов мороки столько же, сколько и пользы. Лэли спала с недожёванным мясом за щекой. Гоблин сумрачно цедил вино и что-то там мороковал в лохматой башке. Пока всё складывалось нормально: они приблизились на один шаг в исполнении задуманного и расширили систему за счёт полезного объекта «Мастер».

Часть 5

Глава 12

Шиворот-навыворот — это когда лезешь, куда не надо, когда надо

— Что?… Отец, что это?! — обалдело уставился Гобнар на трёх изрубленных в хлам воинов, плавающих в лужах крови. — Они… Нет, не может быть… Они на тебя напали?

Великий Сэп-Грассин медленно поднял голову и мрачно зыркнул на сына. Он сидел на каменном полу, прислонившись спиной к стене и крепко сжимая в руках сабли. Вытянутые по сторонам ноги затекли, напитались ледяным холодом каменной кладки подземелья. Спина ныла. В башке беспорядочно скакали то ли воспоминания, то ли наведенные кем-то мороки. Гобнут уронил тяжёлый взгляд с сына на ближайший труп — не морок. А всё-таки лучше бы ему привиделась вся эта дрянь. Пустые надежды. Пустая трата времени. И людей жаль. Не крестьяне — таких воинов растят чуть ли не с детства…

— Эбрис? — не поверил своим глазам Гобнар, перевернув ногой труп. — Твой копт? Отец, ты что свихнулся?! Он был самым преданным из твоих людей! Он же любил тебя больше, чем собственного отца. Ты же столько лет растил его… Ты… Ты учил его всему наравне со мной!.. — голос сына споткнулся и умолк.

Наступившая тишина оказалась еще ужасней его воплей. И Грассин предпочёл её разбавить собственным голосом. Хотя шевелить языком тоже не особо хотелось.

— Он любил меня, — с трудом протиснулись из глотки первые слова. — Потому и умер.

— Что ты несёшь? — скрипнул стиснутыми зубами Гобнар.

— Он пытался меня спасти.

— Как?

— Он хотел преодолеть приказ манипулятора, — попытался быть разумным великий арм и всё объяснить: — Сам я не смог. Как только не пытался… Проклятый щенок! — внезапно взвыл он, задрав голову.

— Какой щенок?

— Манипулятор! Конструктор системы!

— Что за бред? Откуда он взялся…

— Взялся! — взбесился Грассин и швырнул в сына саблю. — Император! Дерьмо заносчивое… Он знал. Всё знал. И Аэгл знал. Они с ним снюхались! Он притащился ко мне…

Первач, выплеснутый ему в лицо из фляги сына, ударил в нос и ожег губы.

— Дай! — потребовал мгновенно опомнившийся арм и протянул руку.

Несколько глотков отрезвляющего огня полыхнули в животе и расшевелили мозги. Через несколько минут Гобнар дослушал всё до конца. И прекратил сверлить отца ненавидящим взглядом, за которым любящий сын прятал презрение. Впервые в жизни он испытал это чувство к безупречному арму и великому владетелю. Испугался такой нелепости и на миг растерялся. Но встряхнулся и постарался обрести равновесие.

— Идея была неплохой, — признал он. — Приказ манипулятора ни за что не позволит тебе сбежать до приезда императора и Совета. Значит, тебя действительно нужно увозить силой. Приказ конструктора действует только на тебя? Хорошо. Значит, я свободен от него. Могу тебя…

— Нет, — хрипло выдавил Грассин и закашлялся.

— Почему?

— Эбрис уже пытался. Видишь, что я с ним сотворил? Проклятый щенок. Я даже не помню, как кромсал моего мальчика. Ведь чувствовал, что добром не кончится. Но Эбрис просто взорвался, когда узнал о запрете манипулятора покидать крепость. Целый день доставал меня этой идеей. А я его…

— Ты не отвечал за себя, — тепло, но твёрдо возразил Гобнар. — А он был опытным воином. Ты её перегрыз? — поднял он с пола конец заляпанной кровью веревки. — Эбрис просчитался. Он должен был сообразить, что этим тебя не удержать. Всё, хватит! Вставай!

Сын силой отодрал от пола расхлябанное тело отца. Взвалил его на плечо и, пошатываясь, потащил по коридору к распахнутой двери.

— Мы… что-нибудь придумаем, — упрямо пыхтел он. — Ты вырвешься… отсюда. И в задницу… все их приказы.

Дон посмотрел в глаза Гнеру. Тот едва заметно дёрнул уголком рта и спросил:

— Нервы сдают? Хочешь его прикончить?