Гады. Старая кожа

— Дон, моя благодарность. Теперь я, пожалуй, и сам справлюсь! — громогласно провозгласил он, отчего-то возведя очи к потолку. — Итак, Гобнут, у тебя так-таки ничего не вышло. Полагаю, ты старался. Вон, даже сына не пожалел, — кивнул император на отступившего в сторону Гобнара.

Парень сник, упорно пялясь в пол. Неловко спрятал за спину руку с рассечённым рукавом куртки. А кистью попытался удержать в горсти стекающую в неё кровь — на пол пролился тягучий ручеёк. К тому, что произошло дальше, Дон не приготовился — ломал голову над более важной проблемой: как бы так незаметно смыться? Диван под ним качнулся. Он вскинул глаза и отшатнулся от взлетевшей перед лицом громадной лапищи. Смысл происходящего вокруг вообще не всосал. Только показалось, будто в окна чем-то дунуло со страшной силой, отчего всех, кроме него, разметало. Дацерик Аэгл отлипал от двери, в которую ткнулся боком, громыхнув ею об стену. Император злорадно щерился, поднимаясь с карачек. Грассин разгибался в какой-то странной угловатой скукоженной позе. А Гнер откинулся на спинку дивана. Один Гобнар застыл статуей неверия собственным глазам. Потом Дону продемонстрировали сразу три ножа. Первый вытащил из двери — прямо на уровне своих глаз — поднявший император. Второй поднял с пола под ногами Гнер. Третий выдрал из правого плеча Грассин. Гобнар очухался и бросился к нему, но отец отшвырнул сына, как бы отрезая себя от его дальнейшей судьбы.

— Взять, — задумчиво произнёс император, отступая в сторону.

И кабинет заполонили громадные мужские тела, двигающиеся с характерной грацией армов. Где они были, когда убивали их императора — злорадно подумал Дон, но осёкся. Этот повелитель порченных амбалов ничуть не расстроился таким небрежением в отношении своей особы. Ну да, он же и сам великий воин — негоже ему быть хоть чуточку ущербней своих головорезов.

— Итак, — веско бросил этот позёр, опускаясь в кресло, как только за последним армом закрылась дверь.

В соседнем кресле расположился владетель Сэп-Аэгл. Он вертел в руках нож сына, замызганный кровью Грассина.

— Я жду, — изобразил чуть ли не смирение Аркат, рассеянно обозревая кабинет.

Гнер соизволил подняться. Прямо на ходу выудил из-за пазухи приснопамятные свитки и передал императору. Тот немедля погрузился в чтение, передавая прочитанное Аэглу. Морды у обоих были бесстрастней кресел под задницами.

— Я не понял, — наплевав на них, налёг на кровно личное Дон. — В меня что, метнули нож? Ты его отбил?

— Лопух, — по-своему ласково припечатал его Гнер, снова падая рядом.

— Как вы мне надоели! — вырвалось у Дона из самых глубин души.

Он всё ещё не мог осознать, что вот только-только, что несколько минут назад мог умереть. На этот раз навсегда. Девчонки остались бы одни. Совсем одни — дед не в счёт. Никто, кроме Дона, не сумеет их защитить по-настоящему. Да и вообще! Он как-то ещё не нажился. Что за херня?! Не успеет вырасти, как его норовят убить! То поезд, то какой-то психованный мутант…

— Ну, мы, вроде, не так часто видимся, — заметил Аркат. — И за подол тебя никто не хватает. Шляешься, где хочешь. А ты у нас, между прочим, под запретом.

— Мозги у вас под запретом! — невольно вырвалось у Дона. — Уже невтерпёж с вами расстаться. Зудит до одури.

— Значит, твои намерения неизменны, — хладнокровно констатировал император. — Вы покидаете нас всей компанией. Кстати, а где Фуф? Где эта бестолочь кудрявая? Его отец забросал меня жалобами. Требует вернуть домой силой.

— А меня ещё не требуют? — осведомился Гнер, избегая смотреть на отца.

— А ты, что у нас, пуп земли? — искренно удивился император. — Мне удалось убедить Дацерика, что твой младший брат гораздо более выгодный кандидат на роль наследника. Он, конечно, ещё зелёный. Но и Дацерик не завтра помрёт. Не завтра? — уточнил он у старика.

Тот не поддержал веселье монарха. Он демонстративно перечитывал писульки по третьему разу.

— То есть, я свободен? — уточнил в свою очередь Гнер.

— От чего?

— Хочу подать в отставку.

— И чем займёшься, — насторожился Аркат, подаваясь вперёд.

Проняло зазнайку — удовлетворённо съехидничал Дон. А то извыделывался, как клоун, не дождавшийся аплодисментов.

— Отправлюсь путешествовать.

Император пронзил манипулятора таким взглядом, что описаться можно. Его расслабленное тело махом напружинилось. А добродушная улыбка симпотичного мужчины перетекла в неприятный оскал. Даже позабыл о мозгодробительных талантах собеседника. Хотелось ему сказать!.. Но Дон решил не обострять. Пусть сами жуют свою кашу. Ему дела нет: кто из них насытится, кто подавится. Не стоит нарываться на исполнение их детской мечты: сжечь гада. А в том, что им, в конечном счёте, это удастся, он нисколько не сомневался — насмотрелся за эти дни.

— Это окончательное решение? — посмотрел Аркат в глаза друга.

— Да, — сухо бросил Гнер, проигнорировав объяснения.

— Пусть идёт, — внезапно расщедрился мрачный Аэгл. — Кто знает: может, это и принесёт пользу.

Император глянул на него, не скрывая недоумения. Затем мысленно махнул рукой на сумасшедшее семейство и, наконец, вполне серьёзно изрёк: