Гады. Старая кожа

Вдали вверху и вправду маячил пятачок яркого света — километра два осталось. На этой стороне подъём был не таким крутым, как на той. Зато оказался реально затяжным — ноги уже гудели от такой физзарядки. А тут ещё эти прелести северного менталитета: по обе стороны к лоткам прикручены мерзкие скелеты. На полу полно костей с черепушками — видать, место у лотка время от времени освобождают для новых клиентов. И чего людям культурно не живётся? Обязательно нужно где-нибудь дерьма навалить — брюзжал Дон, поторапливаясь на выход, до которого уже рукой подать. Тут догнивали, гнили или только начинали гнить несколько относительно свежих трупов. Он абсолютно бесстыжим образом проносился мимо, категорически игнорируя научные изыскания, которым предавались щупы во главе с КУСом. Ему эти психи не указ — он сам себе стабилизатор. Нравиться любоваться этим безобразием, как каким-то альтернативным искусством, пускай любуются. А он им никакой не эстет. Он хочет выпить, пожрать и после завалиться спать, а не выблёвывать обед, припомнив эту выставку.

— Ой! — вдруг взвизгнула за спиной Лэли.

Он пронёсся мимо неё, даже не удостоив взглядом добычу малявки. Понёсся бы и дальше, но СС указал сожителю на крайнюю степень важности поступившей информации. Куда та поступила мимо него, Дон спросить не успел.

— Она живая! — завопила Лэли, как резанная.

Раздался нестройный топот множества ног растянувшихся по тоннелю путников. Они ещё на середине пути настолько уверовали в успех предприятия, что окончательно оборзели и перестали цепляться друг за друга.

— Точно живая! — чуть ли не с восторгом констатировала Лэйра.

Пришлось остановиться. А затем и обернуться, борясь с таким удобным желанием подло удрать. Все сгрудились у стены, отгоняя Гортензию с Бестолочью. Лишь они ещё держались рядом с людьми — все их мужики давно удрали на свободу.

— Вот же сволочи! — пыхтела Паксая, явно взявшись рвать путы голыми руками.

— Да, погоди! — боролся с ней в общей сутолоке Фуф. — Я сам! Пальцы убери, а то отрежу.

От толпы отпочковался дед и поманил внука пальцем. Дон хотел, было, брякнуть, мол, оттуда говори, но что-то помешало. Он встряхнул головой и «что-то» обрело более чёткий формат. КУС телеграфировал СС сногсшибательную новость: первая же аборигенка, встреченная на северном материке, оказалась щупом. Дон не то, чтобы не поверил — от всей души не желал этого делать. Ещё одна гадина на его шею — просто катастрофа. И откуда только взялась… А, кстати, откуда она и в самом деле тут взялась? Ноги сами собой поднесли стабилизатора к находке. Обморочную девицу как раз устраивали на полу — Лэли с Тарьясом уже выудили из рюкзака и расстелили пару спальников. Дон отпихнул плечом сестрицу и склонился над жертвенной овцой — настроение как-то бодренько подпрыгнуло вверх. Он и в прошлой-то жизни терпеть не мог брюнеток, и в нынешней его окружали только эти крысы. А тут роскошная — хоть и тощая замызганная — блондинка с шикарной светлой гривой грязных спутанных волос. Жизнь-то и вправду налаживается — мелькнуло в душе чувство глубокого удовлетворения. А в башке предостережение: объект приходит в себя.

— Хватит облизываться, бабник! — вспылила сестрёнка и закатила ему оплеуху. — Сделай же с ней что-нибудь!

— Не могу при свидетелях, — сыронизировал Дон, уворачиваясь от второй плюхи.

Фуф с Гобом и дед заржали — Тарьяс фыркнул. Гнер преспокойно откололся от коллектива и потопал на выход. Там уже маячила грузная длиннорылая фигура, что расквакалась на весь мир. Лэйра поспешила следом — Троцкий вызывал именно свою драгоценную цацу. Где-то там же Ромео взывал к своей Джульете, но та игнорировала нежные визгливые призывы. Потому, что дед уже протрепался о природе её коллеги. Как же тут обойтись без всестороннего охвата и втягивания жертвы собственных неприятностей в неприятности других. В толпе-то бездомных бродяг, поди, веселей кручиниться о злой доле — ехидничал Дон, любуясь мутными прелестными голубейшими глазками. Какой бы тупостью сие не казалось, но сейчас он реально ощущал, будто не видел женщины все эти десять лет. Черномазые мартышки не в счёт: ни те, кого иногда имел он, и не те, что ежедневно имеют его.

Тут до него дошло, что КУС уже вовсю занимается новенькой, а стабилизатор, как идиот, пускает перед ней слюни. Развить конструктивную тему не удалось: прилетел призыв Лэйры, и он нехотя отодрал себя от более привлекательного объекта системы. В том, что он именно он, Дон нисколечко не сомневался. И покуда поспешно трусил на выход, вовсю фантазировал, припоминая приёмы ухлёстывания за девами из прошлой жизни. В этой ими пока что пользоваться не доводилось — всё и без того складывалось в его пользу чаще, чем иной раз хотелось. Правда, только с женщинами — на щупов у него ни единой эмоции не вставало. Но, теперь всё так интригующе изменилось…

— Кобель! — поприветствовала его Лэйра, торча на пороге долгожданного выхода из ада. — Видел бы ты свою блудливую рожу.

Дон гордо прошествовал мимо дуры и обратился к другу, утвердившемуся уже на свободе в десятке метров от тоннеля: