Гады. Старая кожа

Обитые железом ворота донжона армам показались не слишком достойной преградой. А потому полезли через бойницу над ними — Фуфу ничего не стоило забросить туда крюк. И хрупкие гады снова поползли по веревке. Дон лез и ругался на этих полоумных, что наотрез отказались от вызова изнутри кого-нибудь, кто спокойненько отворит дверцу. А затем впустит их внутрь. Как человек штатский, он искренно не понимал этих военных трудностей в преодолении легко преодолимого. Бойница впустила их на лестницу, где в любой момент мог показаться будущий предатель, пока пребывающий в неведении относительно своей судьбы. Предательство приведёт куда угодно, если имеются подходящий предатель и точное название искомого объекта. А здесь в донжоне отъявленного параноика вряд ли околачивается масса людей, незнакомых с его географией — здесь пасутся только свои.

Предателем оказался пухлый низенький мужичок в аляпистом наряде с серебряным блюдцем на цепи. Точно статусная вещица. Система слежения срисовала его задолго до того, как ушей достигло пыхтение — толстяк поднимался по довольно крутой лестнице донжона. Они находились примерно в середине башни, личные покои владетеля у них над головой. Туда и поспешал предатель, жутко раздражая своей медлительностью. Дон подстегнул его, но как только толстяк добрался до воров, жестоко пожалела о содеянном. Бедолага сдулся, заложив десяток складок на брюхе. И тяжко захрипел в попытке сложиться пополам в трёх ступенях от них. Фуф укоризненно покачал головой и демонстративно уселся на ступеньку, дескать, это надолго. Лэли тоже приземлилась чуть выше него и пригорюнилась. Гнер осторожно оглядывал в бойницу двор крепости.

Собственно, мужик уже достиг своей высоты — выше ему не надо. И в его мозгах приказ манипулятора вступил в конфликт со шкурным желанием жить. Наверх, в покои господина — в отсутствие господина — ходить смертельно опасно. Дон поковырялся в его башке и вытащил совсем свежее воспоминание о наказании простого слуги за гораздо менее серьезный проступок. У СС это не вызвало сочувствия. Широко колыхавшиеся бока предателя замерли. Он выпрямился и, хлопая испуганными глазами, полез вверх. Не вставая, Лэли прижалась к стенке, пропуская толстяка, и поинтересовалась:

— Дон, а он действительно нам нужен?

Армы знали, что подопытный сейчас их не слышит. Но, Гнер нахмурился и приказал:

— Шепотом. Эхо вполне может уловить кто-нибудь внизу.

— А этот нам нужен, — прибавил Фуф.

— Зачем?

— Снять секретку.

Дед как-то упомянул, что армы — любители прилаживать всякие ниточки и веревочки, тянущиеся к звякающим предметам под носом стражи. А Бает — чистокровный параноик. Страшно представить: сколь у него тут всего забрякает, если они зацепят какую-нибудь бечёвку? Понятно, что их не увидят, но суета вокруг потревоженной секретки сожрёт массу времени. Дону же хотелось тихонько вползти, тихонько пошарить в тайнике и аккуратно попрощаться с негостеприимным домом. Он вздохнул и потащился догонять добычу.

Наверху что-то почтительно пророкотало. Что-то визгливо-придушённо прорычало в ответ, и шаги вновь покатились по лестнице. Воинов, получивших разнос от толстяка, прошли играючи. Выскочили на неширокую площадку, с которой лестница убегала ещё выше. Заметили расписную спину в узком коридорчике за распахнутой настежь дверью. Мужик возился с ключом в самом конце коридора, а за его спиной стоял дюжий воин. Тот опирался на алебарду и с кривой усмешкой любовался муками штатского — ключ никак не желал проворачиваться. В башке толстяка вновь подняло голову желание наплевать на это тухлое дело. Он уже вытягивал ключ из скважины, как очередная мысленная оплеуха утроила его старания. Бедолага забил ключ обратно в замочную скважину кулаком, резко крутанул его, и замок щёлкнул. Потом ещё раз и ещё — он что-то буркнул стражнику через плечо, и тот добросовестно отвернулся.

Лэли заморозила воина в этой позе. Затем велела прилечь на пол, чтоб он не грохнулся во сне. Рядом легли две аккуратно свёрнутые армами бухты верёвок. А толстяк уже стоял на карачках и шарил рукой у косяка над самым порогом. Фуф криво усмехнулся и качнул головой, мол, я так и знал. С трудом взгромоздившись на ноги, толстяк запрыгнул внутрь тёмной комнаты, едва не треснув тяжелой дверью по Гнеру. Тот рефлекторно вскинул руку, дверь остановилась на полпути, и толстяк оторопел. СС приказал ему не отвлекаться — подопытный мгновенно позабыл о том, что его так поразило и встревожило.

Донн переступил порог и в кромешной тьме потащился за уже почти состоявшимся предателем. А тот в этой темноте чувствовал себя, как рыба в стакане. Вскоре после шорохов, стуков и невнятного бормотания невдалеке образовался кружок разгорающегося света. Пока Лэйра укладывала толстяка баиньки, Дон попытался оглядеться. Из сумрака начинали проступать размытые контуры вычурной мебели, густо набитой в небольшое помещение. Их проводник умудрился вписаться в узкий проход меж торчащих на каждом шагу углов. И не промахнуться мимо светильника на столе.

— Оно в этой комнате? — уточнил Фуф.