Читаем Гагаи том 1 полностью

— А кто оставался в мастерских?! Тот, наверное, и взял!

— Юдин был! — воскликнул Ромка Изломов.

На Геське сосредоточились все взгляды. Он съежился под ними, побледнел.

— Не брал я часы, — проговорил запинаясь.

— Рассказывай сказки!

— Больше некому! Лучше отдай по-хорошему!

Геська затравленно смотрел то в одну, то в другую сторону, откуда раздавались возгласы. Обвинение ошарашило его.

— Чего с ним цацкаться! — кричали ребята. — Был уркой, уркой и остался!

— Не привыкать воровать!

— За такие слова надо морду бить, — вмешался Сергей, не менее Геськи пораженный случившимся.

— Я сам, — пытался дотянуться к Ромке, угрожающе заговорил Геська. — Я сам ему «фасад» раскрашу!

— Вот и видно, что не бросил свои босяцкие привычки!

— Обожди! — удержал Геську Сергей. — Если обыскивать, — повернулся к мастеру, — так всех обыскивать!

— Обыскивать, ребята, мы никого не будем. Я, между прочим, считаю это унизительным для человека. Давайте договоримся так: кто взял, тот и вернет. В ящик ли положит, или на стол, на верстак... И обо мне, между прочим, меньше всего заботьтесь. Купить себе новые часы я всегда смогу. Но если пропажа найдется, — значит, вы спасли человека. В противном же случае в мире одним негодяем станет больше. — Мастер умолк. По всему видно — очень расстроился. Махнул рукой. — Идите, — глухо проговорил и отвернулся.

Ребята валом повалили к двери. Геська протиснулся к Ромке Изломову, схватил за тужурку, сжал кулак.

— Ты видел? Видел?!

— А что, не входил в мастерские? — стараясь освободиться, говорил Ромка. — Скажешь, не входил?

— Так я же за мячом к своему ящику. Сам же просил мяч вынести.

Ромка хмыкнул:

— Может, и за мячом...

У Геськи от обиды зашлось сердце. Не помнил, как ткнул Ромку кулаком в лицо. На него накинулись, пытаясь оттащить от Ромки, схватили за руки. Геська вырвался и убежал.

Многое связывает Сергея с Геськой. А недавно у них появилась и общая тайна. Правда, Геська скрытничает, но Сережка понимает, почему он все время тянет его к той дороге, по которой ходит из школы Люда Кириченко. Сережа охотно следует за Геськой потому, что вместе с Людой возвращается ее неразлучная подружка Настенька Колесова, при встрече с которой у Сережки непривычно тревожно и радостно бьется сердце.

«Нет, такой человек, как Геська, не может быть вором», — еще и еще раз говорил себе Сережка. Он торопился к Геське, чтобы успокоить, ободрить, сказать, что не даст его в обиду...

Но Геськи дома не было.

— А чего это вы порознь? — удивилась тетка Ульяна. Озабоченный вид Сережки насторожил ее. — Али что случилось? — встревожилась она.

— И ничего не случилось, — смутился Сережка, сказав неправду.

Это не ускользнуло от внимания Ульяны.

— Да нет, ты уж кажи, — еще больше обеспокоилась она. — Натворили делов? Отвечай, коли спрашивают! — подступила к Сережке. — у!

И Сережка вынужден был все рассказать.

— Ах ты, господи! — испуганно воскликнула Ульяна. — Как же это? Типун им на язык, окаянным!

— Так я пойду, тетя Ульяна. Поищу его.

— Поищи, поищи, Сергунька, — зачастила Ульяна. — Вот горе-то. Обидчивый он у нас, а тут такое... Э-эх, — добавила в сердцах, — где что ни возьмется — все на нашу голову!

Сергей обегал все места, где мог быть Геська. Побывал на солонцах — в самом низу яра. Там, у небольшого ручья под старой, но все еще могучей вербой, они любили посиживать. Обшарил Сергей и байрачек, куда не раз забивались. Заглянул в песочный карьер. Оттуда подался в поселок...

Геськи нигде не было. На ночь не пришел он домой. Утром не явился в училище. Кондрат и Ульяна с ног сбились, отыскивая его. Но безрезультатно.

— А може, того, прихватил те часы? — нерешительно предположила Ульяна. — Може, соблазнился?

Кондрат сердито взглянул на жену.

— И-и, торочит такое. От наговора он сбег. От позору незаслуженнога. Вот я доберусь до них! — пригрозил. — Я им, канальям анафемским, учиню разнос!

А в училище, уже зная, что Геська не ночевал дома, ребята толковали свое:

— Стыдно стало — и сбежал.

Сережка понимал: очень опрометчиво поступил его друг. Сам себе навредил. Конечно, теперь все складывается против него. Попробуй в таких обстоятельствах отстаивать его. Тем не менее Сергей продолжал доказывать:

— Легче всего на Геську вину свалить. А воришка, может быть, среди нас ходит!

И лишь Ромка Изломов, не в пример вчерашнему, помалкивал. Видать, не может забыть Геськин кулак, оставивший след на его лице.

Занятия по теории окончились. После обеда группа пошла в мастерские. И тут вдруг стало известно, что пропажа нашлась. Эта новость снова всколыхнула ребят.

— Ну, что?! Что?! — говорил Сергей. — Геська взял? Да? Геська?

— А може, он приходил и подкинул?

— «Приходил», — передразнил Сергей. — Да от вас можно забежать на край света!

— Вот это верно, — поддержал Сергея мастер. — Нехорошо вы обошлись с Герасимом Юдиным. Не по-товарищески.

— Знать бы...

— Не поверили, — продолжал мастер. — Он, между прочим, говорил, что не брал. Он к вам обращался, на вас надеялся. А вы его предали. И тем самым покрыли, между прочим, истинного виновника.

Ребята насторожились, ожидая услышать его имя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Мой лейтенант
Мой лейтенант

Книга названа по входящему в нее роману, в котором рассказывается о наших современниках — людях в военных мундирах. В центре повествования — лейтенант Колотов, молодой человек, недавно окончивший военное училище. Колотов понимает, что, если случится вести солдат в бой, а к этому он должен быть готов всегда, ему придется распоряжаться чужими жизнями. Такое право очень высоко и ответственно, его надо заслужить уже сейчас — в мирные дни. Вокруг этого главного вопроса — каким должен быть солдат, офицер нашего времени — завязываются все узлы произведения.Повесть «Недолгое затишье» посвящена фронтовым будням последнего года войны.

Вивиан Либер , Владимир Михайлович Андреев , Даниил Александрович Гранин , Эдуард Вениаминович Лимонов

Короткие любовные романы / Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Военная проза