Гагаи том 1

— Товарищ, видимо, не понимает, — поспешил Заболотный поддержать Громова. Откинувшись к спинке стула, барабаня пальцами по большому пухлому портфелю, который лежал у него на коленях, снисходительно продолжал: — Товарищу нужно разъяснить. Обезлички в этом вопросе не может быть. Партия не позволит валить на себя ошибки заблуждающихся отдельных своих членов. Тем более не намерена терпеть происки врагов. Некоторым, — подчеркнул он, выразительно взглянув на Изота, — еще не ясно: ошибки ли это у Пыжова, как следствие политической слепоты, или — злой умысел. Уж кто-кто, а мы, политические работники, обязаны разбираться в этих вопросах. У меня, например, сомнений нет. Из какой семьи вышел Пыжов? Или вы не знаете? Так спросите у жителей, как это сделал я, и вам скажут: из «разбойного гнезда» махровых собственников, кулаков.

— Он этого не скрывает, — дал справку заворг. — В анкете так и указывает.

— Тем хуже для него, — проговорил Заболотный. Он полистал блокнот: — А в жены, как вы думаете, кого взял? — таинственно спросил, надеясь увидеть на лицах своих слушателей замешательство и недоумение. — Оказывается... дворянку!

Но никакого замешательства и удивления это сообщение не вызвало. Прошлое Елены.для сидящих в этом кабинете не было секретом.

— В Первой Конной армии воевала, — сказал Громов.

— Вот как? — опешил Заболотный, но тут же заметил: — Между прочим, куда только не проникала вражеская агентура...

— Ив партии с восемнадцатого года, — вставил Изот.

— Да-да, — проговорил Заболотный. — Тылы подготовлены как нельзя лучше. Не видеть этого?.. — Он недоуменно пожал плечами, помолчал, уверенно продолжал: — По всему видно, чистка у вас прошла не на высоте. Все это еще более укрепляет во мне уверенность, что мы имеем дело с опытным противником. Вы знаете, что он сказал нам во время проверки? «Кто же я, наконец: левый загибщик или правый уклонист?» Да, так и заявил. И вполне резонно ваши товарищи из комиссии ответили, что одно другого не исключает. Ибо это действительно демагогическое заявление, суть которого не трудно понять каждому, окончившему школу политграмоты. Это была попытка смазать существо дела, отвести от себя удар, перенести обсуждение конкретного, практического вопроса в область теоретическую о левом и правом уклонах.

— Это уж слишком! — невольно вырвалось у Изота.

А Заболотный, упиваясь своим рокочущим голосом, уже продолжал так же веско и поучительно:

— Хочу напомнить членам бюро о большевистской принципиальности. Партия обязывает стоять на страже ее интересов. — Его свежевыбритое румяное лицо как бы лучилось. Весь он, не по летам кругленький, с глубокими залысинами на шаровидной голове, какой-то лоснящийся от довольства, казался скользким. Слегка повернувшись к заворгу, будто и в самом деле не знает выводов комиссии, спросил: — Каковы предложения?

— Снять с работы, — ответил тот. — Исключить из партии.

Нависла гнетущая тишина. В ней особенно четко прозвучал голос Заболотного:

— Что ж, заработал — получи.

— Ну нет, — медленно поднялся Изот. — Не согласен. — Взволнованный, шагнул вперед. — Нельзя так решать. Не заслужил того Тимофей. Наш он человек. Свой...

— Это в каком же смысле? — иронически усмехнулся Заболотный. — Свояки? Кумовья?

— Свояки! — резко сказал Изот. — По партии свояки. По борьбе. Нельзя так со своим товарищем... Я знаю его не так давно, как вы, — обратился к членам бюро. — И тем не менее утверждаю: не враг Тимофей Пыжов. Большевик он.

Заговорил районный прокурор — мужчина рассудительный, взвешивающий каждое свое слово:

— Тех обвинений, которые фигурируют в докладе комиссии, недостаточно, чтобы инкриминировать Пыжову злонамеренную, вражескую деятельность. — Он снял большие очки в металлической оправе, протер стекла, снова водрузил на место. — Собранный фактический материал весьма легковесен. Выводы комиссии в большинстве своем голословны. В отношении Косова — сигналы серьезные. И то, что он спешно выехал, говорит не в его пользу. Нельзя было его отпускать без тщательного дознания.

— Опять Косов, — хмыкнул Заболотный. — Опять ненужные, уводящие в сторону разговоры.

— Як тому, — медленно проговорил прокурор, — что и в этом пункте комиссия не доказала виновности Пыжова. Следовательно, мы не имеем оснований ставить вопрос о снятии его с работы.

— Верно, — поддержал прокурора Изот.

— Дико его врагом считать, — гудел Клим Дорохов, хорошо помнивший обстоятельства, при которых Тимофей схватился за наган. Просто по-человечески Дорохов понимал Тимофея и находил ему оправдание. — Выдержки не хватило, — продолжал он. — Вот и угодил в волчью яму. А мы, значит, помогаем добить.

Члены бюро открыто высказали свое мнение. Одни соглашались с выводами комиссии, другие — не соглашались.

— Я тоже не могу этого понять! — горячился Изот. — Ну, были ошибки. Против этого никто ничего не скажет. Правильно Дорохов говорит — сорвался Тимофей. Ну, выговор объявить. Но чтоб с работы, из партии...

— А как же твои разногласия с ним? — спросил Громов, — Помнится, приходил за поддержкой?

Изот смутился.