Гагарин. Человек и легенда

Титов был на Земле, а Гагарин — наверху. Первый человек в космосе. Его имя останется в памяти человечества, пока оно будет существовать. Если какой-то из космонавтов и был более разочарован, чем Титов, так это Григорий Григорьевич Нелюбов, который подошел буквально на волосок к тому, чтобы отправиться в первый космический полет. Он был почти ровесником Гагарина, он полетал на усовершенствованных истребителях МиГ-19 как пилот Черноморского флота, прежде чем войти в состав Первого отряда космонавтов, насчитывавшего двадцать кандидатов. Умный и блестящий человек, Нелюдов обладал единственным недостатком: ему постоянно требовалось находиться в центре внимания. В некоторых кругах очень склонялись в его пользу, но в конце концов его поместили на третье место, после Титова, что стало для него величайшим разочарованием.

Космическая карьера Нелюбова вскоре оборвалась — собственно, он так никогда и не побывал на орбите. 4 мая 1963 года Николай Каманин исключил его из отряда космонавтов за пьяную стычку с военным патрулем на железнодорожной платформе. Патруль задержал его за неподобающее поведение, а он (по словам Олега Ивановского) кричал: «Не имеете права! Я знаменитый космонавт!» Военные согласились отпустить Нелюбова, если он извинится за грубость, но он отказался. Два других космонавта, Аникеев и Филатьев, были просто свидетелями конфликта, но Каманин под горячую руку отчислил и их.

Нелюбов снова стал пилотировать МиГи на дальней авиабазе, где пытался убедить летчиков, коллег по эскадрилье, что когда-то был космонавтом и даже служил дублером самого Юрия Гагарина, но никто ему не верил. 18 февраля 1966 года в состоянии острой депрессии он бросился под поезд и погиб.

Изображение Нелюбова убрано на большинстве групповых портретов космонавтов, связанных с проектом «Восток». В 1973 году остроглазые западные историки обнаружили снимок, избежавший цензуры. Партийное руководство Звездного городка разрешило опубликовать это фото, не понимая его значения — фотография обнажила правду, скрывавшуюся долгие годы14.

Глава 6 108 минут

Примерно за час до старта Королев вышел на связь:

— Как слышите меня? Мне нужно вам передать..

— Вас слышу хорошо.

— Юрий Алексеевич, хочу вам просто напомнить, что после минутной готовности пройдет минуток шесть, прежде чем начнется полет. Так что вы не волнуйтесь.

— Вас понял. Совершенно спокоен.

— После минутной готовности шесть минуток будет, так сказать, всяких дел. — Королев имел в виду, что из-за незначительной технической проблемы процедуру запуска на шесть минут задержат.

Затем Гагарин услышал голос космонавта Поповича:

— Ты понял, кто с тобой говорит?

— Понял — Ландыш.

— Юра, ну, не скучаешь там?

— Если есть музыка, можно немножко пустить1.

Королев заботился о самых мелких деталях полета и занялся этим лично, приказав своим техникам найти какие-нибудь записи и сейчас же их поставить.

— Ну как, музыку дали вам, нет? — осведомился он через несколько минут.

— Пока не дали.

— Понятно, это же музыканты: пока туда, пока сюда, не так-то быстро дело делается, как сказка сказывается…

— Дали про любовь.

— Дали музыку про любовь? Это толково, Юрий Алексеевич, я считаю.

8:40. Гагарин почувствовал дрожь корабля — это захлопываются далекие клапаны; ракета покачивается, когда отводят топливные шланги.

— Юрий Алексеевич, мы сейчас вот эту переговорную точку переносим отсюда, со старта, в бункер. Так что у вас будет пятиминутная пауза.

8:51. Музыка смолкает. Гагарин слышит строгий, глубокий голос Сергея Павловича, теперь он очень серьезен:

— Юрий, пятнадцатиминутная готовность.

Для космонавта это сигнал: надо надеть перчатки и опустить прозрачное стекло шлема. В эти последние минуты перед стартом никакого «обратного отсчета» («пять-четыре-три-два-один», как в НАСА) по системе публичного оповещения не велось. (Да и самой системы публичного оповещения не было.) Ракету запустят в заранее намеченное мгновение — в 9:06 по московскому времени. Юрий Мозжорин, специалист по навигации «Востока», как-то сказал: «Американцы делали свой обратный отсчет, просто чтобы добавить драматизма для телевидения». Последние предполетные секунды Гагарина совсем не похожи на кульминационные эпизоды остросюжетного фильма.

— Ключ на старт.

— Дается продувка.

— Ключ поставлен в дренаж…

— Дается зажигание…