Гайдук Станко

Станко мрачно улыбнулся. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Станко знал, что он теперь гайдук и должен проливать кровь наравне с другими. И все-таки ему было не по себе.

— А ты счастливчик? — позавидовал ему Заврзан. — Я, брат, целый месяц дожидался такого случая.

— А я две недели, — вступился Йовица.

И они принялись рассказывать о своих первых сражениях. Говорили они об этом так просто и спокойно, словно речь шла о пахоте или окапывании кукурузы.

Станко жадно глотал воздух и никак не мог надышаться.

Изо всех сил старался он сохранить хладнокровие и самообладание. «Я не буду сходиться с врагом лицом к лицу, — говорил он себе. — Я меткий стрелок и смогу уложить его, если выстрелю из-за дерева. Почему я весь дрожу? Ничего, пройдет. Как-нибудь выдержу первую битву, а там пойдет легче. Человек ко всему привыкает…»

Голос атамана прервал его размышления:

— Пришли!

Станко поднял голову. Перед ними извивалась, как змея, Журава. Скоро жара и зной осушат ее. Дорога шла через реку, по обеим сторонам которой стеной стоял лес.

— Теперь разделимся, — сказал атаман. — Лучшего места для засады не придумаешь. Так вот… Ты, Илия, встанешь там. Ты первый увидишь турок, но ты их пропусти. Ты, Йован, рядом с Илией, чуть в сторонке. Ты, Суреп, у моста, Йовица, ты останешься здесь, а я пойду туда. Мы впятером засядем слева от дороги, а ты, Станко, будешь справа, за тем вон дубом… Так! Ты вистрелишь первый. Стреляй, как только турок ступит на мост. Если Станко промахнется, то стреляй ты, Суреп, — ты бьешь без промаха. Тут турки ринутся вперед. Мы с Йовицей перережем им путь, а вы нападайте сзади. Если турки повернут назад, вы, Йован и Илия, придержите их, а мы будем нападать. Поняли?

— Поняли, атаман.

— И еще. Ты, Станко, еще не знаешь наших правил. Увидел, скажем, турка, взял его на мушку, но стрелять не стреляй, пока не крикнешь ему: «Стой!» Запомнил?

— Запомнил, атаман.

— А теперь все по местам и замрите!

Гайдуки заняли свои места.

— Внимание! По команде «Вперед!» обнажить ножи и сломя голову на дорогу!

— Хорошо, атаман!

Наступила мертвая тишина.

Вокруг порхали белые бабочки и падали на зеленую траву-мураву.

Тишина, таинственный щебет птиц настроили Станко на мечтательный лад. Перед глазами проплывали страшные картины. Он видел перепуганных родителей, сельчан, священника, кмета с злополучным красным кошельком в руках…

И вдруг всех их затмил образ прекрасной девушки. Елица стояла перед ним как живая. И ее открытый, смелый и гордый взгляд будто говорил ему: «Я верю тебе! Ты честный человек! Я буду твоей, только твоей! Одна могила разлучит нас!».

Он залюбовался ею, душа его слилась с ее душой…

Послышался стук копыт. Станко поднял голову и посмотрел туда, где ехали всадники. Уже слышались их голоса, но слов разобрать нельзя было.

Наконец показался турок. Копь и седок были одной, рыжей, масти.

Станко протер ногтем кремень и навел ружье.

Турок ступил на мост.

— Стой! — загремел Станко.

Его громкий окрик покатился по всему лесу.

Турок вздрогнул и посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос. Станко нажал спуск. Грохнул выстрел, и всадник, как куль, свалился с коня…

— Вперед!

Станко перекинул через плечо ружье, выхватил из-за пояса оба пистолета и бросился на дорогу…

Мимо проскакал турок. Станко выстрелил, и турок упал. Второй метнулся к нему с ножом. Станко снова выстрелил, и всадник кубарем скатился с коня. Станко нагнулся и поднял нож. Вдруг глаза его застелила какая-то пелена. Он видел перед собой одни тени и нападал на них. Кровь кипела, тело жгло огнем, мускулы играли, и он, точно безумный, носился по дороге.

И кто знает, где бы он остановился, если б пыл его не остудил знакомый голос:

— Чур, не меня!

Станко узнал Йовицу. Пелена с глаз спала. Он оглянулся и увидел своих товарищей. Атаман подошел к нему и взял его за руку.

— Молодец, герой! — сказал атаман, пожимая его руку.

Кругом валялись трупы турок. Заврзан склонился над Сали-беком.

— Атаман! Атаман! Взгляни-ка на него. Если ты не знаешь, что пулей можно заколоть, то поди сюда! Идите все сюда!

Атаман и гайдуки подошли. Пуля попала в скулу и так разворотила ее, что турок казался зарезанным.

— Здо́рово! — похвалил Заврзан.

— Рука твоя стоит Царьграда! — заметил молчаливый Суреп.

— Стоит! — подтвердил атаман.

— Я бы сказал, головы султана! — вскрикнул Заврзан.

— За дело! — приказал атаман.

Гайдуки бросились к трупам и стали снимать с них оружие.

— Вот это стреляет! — приговаривал Заврзан. — А этот ага богач! Смотри-ка, оружие из чистого серебра!

— Отдай его Станко! — повелел атаман. — Это наш подарок за первую битву.

— Правильно! — сказал Суреп.

— Заслужил! — сказали Йован и Йовица.

— Кто так колет ружьем, заслужил целый пашалык! — вдохновенно воскликнул Заврзан.

— Кончили? — спросил атаман.

— Кончили.

— Тогда пошли.

— А турок здесь оставим? Может, их лучше убрать с дороги? — спросил Йовица.

— Ни к чему! — заметил Заврзан. — Не хватает еще позвать попа и устроить похороны.

Все засмеялись.

— Турки сами их приберут, — сказал атаман. — Нам лучше поскорее отсюда убраться.

В мгновение ока их не стало…