Гайдук Станко

Елица зарыдала. Станко почувствовал угрызения совести. Он взял ее за руку и привлек к себе. Елица спрятала лицо у него на плече и слезами оросила расшитый серебром кафтан.

Станко мигом забыл все огорчения. Он обвил руками ее стан и стал осыпать поцелуями ее каштановые волосы.

Вдруг Елица вздрогнула.

— Что ты делаешь?! — в ужасе воскликнула она.

— Не бойся! Завтра родители благословят нас. Кто любит, тот и целуется, — сказал Станко, крепко сжимая ее в своих объятиях.

* * *

Уже темнело, когда к Милошу Севичу пожаловали гости. Отец Милое и Йова Юришич привели сюда Алексу, чтоб помирить его с Милошем.

Сзади шел Станко, стройный, как сосна, гордый как сокол. Домочадцы высыпали во двор и стали целовать старикам руки.

На пороге гостей встречал Милош. Он был без шапки.

— Добрый вечер!

— Бог даст добро!

— Рад гостям? — спросил отец Милое.

— Хорошим — всегда.

И повел их в хозяйскую горницу.

Все уселись за, стол, на котором не было ничего, кроме соли в деревянных солонках.

Разговор шел о восстании. Да и о чем еще можно было говорить в те времена?

— Милош, мы пришли… — спохватился вдруг священник.

— По какому делу?

— Думаю, ты и сам догадаешься. Но уж коли ты такой недогадливый, то я скажу. Мы пришли, чтоб помирить вас. — Он показал на Алексу. — Будь на то божья воля и будь мы сами поумнее, все бы сладилось по-хорошему. Но сделанного не воротишь!

— Я не против, отче.

— Тогда скажи, сколько с меня? — спросил Алекса.

— Сколько дашь, — ответил Милош.

— Прекрасно! — сказал Алекса. — Не стоит из-за этого ссориться.

Алекса развязал кошелек и выложил на стол десять дукатов.

— Тебе хватит?

— Хватит.

— Что еще надобно?

— Позову своих.

И Алекса стал оделять каждого из домочадцев.

— А теперь поцелуйтесь, — сказал отец Милое.

И началось целование. Алекса целовался со всеми подряд; Станко лишь с теми, кто был ему ровней: старшим он целовал руку.

— Дети, несите ужин! — распорядился Милош, когда все между собой перецеловались.

В мгновение ока стол уставился разными яствами. Со двора донесся пистолетный выстрел.

— Эх, бог рассудил по-своему! — вздохнул Милош.

— Сами виноваты, — сказал отец Милое. — Дьявол нас попутал поверить этому лгуну. Но что было, то быльем поросло!

— Из песни слова не выкинешь! — возразил Алекса. — Эта история унесла у меня несколько лет жизни. Хотя грех жаловаться, долго я живу на свете. И хорошего, и плохого — всего перевидел.

— Когда думаешь справлять свадьбу? — спросил Милош.

— Скоро. Сейчас медлить нельзя.

— Правильно, — подтвердили остальные.

— Через неделю… Пусть отец Милое обвенчает их…

— Вот и хорошо.

— Договорились?

— Договорились.

Была уже темная ночь, когда сваты разошлись по домам.

СВАДЬБА

Что и говорить, удивительные времена! Где-то гремят ружья и льется потоком кровь, а здесь затевают свадебный пир.

Приготовления идут, как в самое что ни на есть мирное время. В доме радость и веселье.

Баклага увита нитками талеров и цванциков. Кто-нибудь из домашних ставит ее в сумку и обносит всех гостей.

Приглашен кум, а главный сват — Йова Юришич. О шафере Станко позаботился еще в лесу. Даром, что ли, он побратался с Зекой Селяковичем?

Все в доме Алексы веселы — и сам хозяин и его жена, и дети.

Накануне свадьбы домочадцы Алексы сбились с ног. Куда ни кинешь взор, везде кипит работа, все хлопочут, все суетятся. Алекса бегал от одного к другому, напоминая о том, что еще нужно сделать. Петра суетилась среди женщин — у нее тоже хлопот полон рот.

Солнце клонилось к западу; становилось прохладно, но люди не замечали этого.

Станко то и дело поглядывал на ворота. Он ждал своих друзей, обещавших пособить по хозяйству.

— Еще не пришли? — спросил Алекса.

— Кажется, идут…

И правда, в воротах показались Суреп, Заврзан, Йован и Йовица.

— Добрый вечер! — крикнули они.

— Бог даст добро!

— А побратим? — спросил Станко.

— Придет попозже. Ждет Иванко из Сараево.

— Из Сараево?

— Да. Отправился покупать подарки.

Гостей усадили за низкий турецкий стол, который имелся тогда почти в каждом доме.

Подошли женщины. Поздоровавшись, они подали ракию, чтоб, как выразился Алекса, «работнички подкрепились».

Баклага обошла всех несколько раз.

— А теперь за дело! — распорядился Суреп.

— Но… сейчас уж нечего делать. Все переделано. Завтра работы будет по горло.

— Хорошо!

— Дочка! Дай еще ракии! — кричал Алекса.

Мара снова принесла полную баклагу.

Ракия развязала языки. Разные истории и шутки сыпались как из рога изобилия. Как и следовало ожидать, пальма первенства досталась Заврзану. Слушатели повеселели. Не смолкали смех и шутки.

— Пора бы и поужинать, — предложил Алекса.

— Я жду побратима, — сказал Станко.

— Вот он! Легок на помине! — крикнул Заврзан.