Галерея женщин

Но и это была только разминка перед длинной серией изощренных надувательств. Однажды напарницы вспомнили об одной медсестре, которая опекала богатых пациентов, страдавших наркозависимостью. Рассудив, что в ее аптечке непременно должен быть морфин, они вместе нагрянули к ней домой, так сказать по старой дружбе, и вскоре завязалась оживленная беседа о прежних больничных деньках. Посреди разговора Регина – которая, к слову, всегда играла первую скрипку – внезапно спросила, нельзя ли ей поправить прическу, только для этого понадобится зеркало. Хозяйка провела ее в спальню и оставила там, а сама вернулась ко второй гостье, которая с удвоенной живостью продолжила прерванную беседу. Оставшись одна, Регина обшарила каждую вещь в шкафу, каждый ящик, коробку, шкатулку в комнате и обыскала корзину в соседней ванной. Для маскировки она распустила волосы и во время поисков не выпускала из руки расчески. (Все подробности известны мне от Мари, а ей – частично от Регины, частично от ее приятельниц.) Но эти безрезультатные поиски так затянулись, что хозяйка дома уже собралась подойти к двери и поинтересоваться у гостьи, не нужна ли ей помощь. Помешал телефонный звонок, на несколько минут задержавший хозяйку. Регинина сообщница метнулась в спальню, и между ними произошел следующий обмен репликами.

– Ради бога, давай скорей! Я не знаю, о чем еще с ней говорить! Она сейчас явится сюда! Уже явилась бы, если бы не зазвонил телефон.

– Ох, прямо беда, – жалобно отозвалась Регина. – Я все обыскала, и нигде ничего! Постой-постой… – В ее глазах блеснул огонек догадки. – Я же не посмотрела вон там!

Она впопыхах нырнула к обувному ящику встроенного гардероба и распрямилась, победоносно вскинув руку с полным тюбиком морфина. Затем невозмутимо подошла к зеркалу и принялась громко и многословно объяснять, что в последнее время волосы у нее ужас какие непослушные, ни одна прическа не держится. Через минуту Регина вышла в гостиную, распинаясь, как она благодарна хозяйке за понимание, какая прелестная у нее квартирка, как удобно и мило все здесь устроено. Потрещав для приличия еще пару минут, подружки тепло распрощались с гостеприимной медсестрой.

Но даже это всего лишь невинные шалости. Однажды перебравшаяся в Нью-Йорк вашингтонская знакомая Регины, медсестра Мэри К., случайно столкнулась с Региной на улице и сдуру приняла ее приглашение звонить и заходить. С первой же минуты их встречи Регина завела рассказ о своей кипучей медицинской практике и обширной клиентуре, а главное (дело было в разгар Первой мировой войны) – о благотворительной работе с ранеными бойцами, которой она отдает все свободное время. Доверчивая Мэри когда-то водила дружбу с одной из сестер Редмонд, и Регина, преследуя намеченную цель, поведала душераздирающую историю о брате сестричек – фронтовике, который вернулся домой с ужасными ранениями в грудь и лицо. Мало того что бедняга частично ослеп, у него развился рак желудка. Вылечить его нельзя, и единственное, чем можно помочь несчастному, изувеченному, обреченному страдальцу, – это облегчить его невыносимую, непроходящую боль. Жить ему осталось в лучшем случае несколько месяцев. Сестры очень привязаны к брату и делают для него все, что в их силах, но поскольку наркотических препаратов сейчас не хватает и стоят они страшно дорого, а ему требуется три-четыре укола в день, они еле-еле справляются. Регина отдала им сколько смогла, но где добыть еще, ума не приложит. Может быть, Мэри что-нибудь придумает? Может, сумеет помочь? А то уже не знаешь, к кому кидаться!

Мэри была девушка рассудительная и добропорядочная, не из тех, для кого закон и профессиональная этика – пустой звук.

– Как ты себе это представляешь? – уклончиво ответила она.

– Значит, ты можешь достать морфин? – уточнила ее заново обретенная подруга, уловив нотку сомнения в голосе медсестры. – Понимаю, это не по правилам, но тут ведь особый случай…

История про несчастного брата звучала убедительно. Поначалу отнекиваясь, дескать, она на такое не способна, Мэри в конце концов позволила уломать себя и пообещала достать несколько пилюль – недельную дозу. Опасаясь, как бы она не передумала, Регина вызвалась проводить ее до дому: куй железо, пока горячо.