Галинословие

«Адресат с таким именем здесь не проживает. В качестве утешения примите билеты в наш театр» или «Тот, кому вы пишите, здесь не живёт. Чтобы вы не расстраивались, высылаем вам коробку наших конфет».

Галя сообразит в чём дело далеко не сразу. Она будет читать и перечитывать их, прежде чем обратится в полицию, а доказать моё авторство будет не так просто – пусть койские прокуроры и судьи ломают головы:

– Но здесь же ваша подпись, верно?

– Да, моя. Только я ничего не подписывала, и эти письма поделка.

– Ваши письма в Буэнос Айрес, а подозреваемый живёт в Северной Гавани, так?

– Так.

– И где тут мотив? Ни мотива, ни прямых улик. Существует же презумпция невиновности.

На этом моменте вмешается Вика. Она ударит по столу и потребует:

– Докажите его авторство. Пусть этот тип сядет. Кто здесь прокурор, вы или я?

Другой вариант – отправить письмо в Славянск:

«Здравствуй, мама! У меня всё хорошо. И это потому, что я разобралась в чувствах. В общем, я люблю. Да, отец, я люблю именно того москаля, которого ты обещал за меня покалечить. Так вот, можешь теперь калечить и меня – я с ним заодно. И я люблю его с самого первого дня нашего знакомства. По-другому и быть не может. Я пыталась быть послушной дочерью и запрещала себе чувства в угоду вам, но скрывать моё состояние неправильно. Вы можете меня только благословить!».

Двадцать третьего октября я вынул из почтового ящика жёлтый конверт, и, не разуваясь, принялся вчитываться в многостраничный текст обвинений. Как обычно мне давалась возможность в течение двух недель на них ответить, после чего оставалось ожидать судебного решения. Как ни готов я был к такому развитию событий, всего меня трясло от несправедливости. За что суд, если я Галю даже не встретил – за столкновение с Викой?

Сначала шли требования и обвинения: