Галки

Тем не менее никто толком не знал, что случилось во Франции. Неизвестность была невыносима. Искре требовалось так или иначе добраться до Реймса, но там ее, возможно, ждала западня. Наверняка имелся какой-нибудь способ проверить, выходил ли на связь именно Брайен или другой радист.

В радиограммах Брайена имелись все положенные опознавательные приметы, но гестаповцы могли выпытать их у Брайена. Перси сказал, что существуют более тонкие методы проверки, но здесь могут помочь только девушки, принимающие сообщения от агентов.

Грендон-Андервуд был еще одним большим сельским особняком, занятым под военные нужды. Там размещались четыреста радистов и шифровальщиков, в основном девушки из Сестриц. На участке вокруг особняка высокими арками выгибались антенны, принимавшие сигналы со всей Европы. Пола сопровождала тучная женщина в очках по имени Джин Бевинс. Она провела его в помещение, где работали около ста девушек. На большой доске были написаны кодовые имена агентов, а также время и частоты передач.

Джин представила Пола Люси Бриггс, хорошенькой блондинке с сильным йоркширским акцентом.

– Геликоптер? – переспросила Люси. – Ах да, конечно, он новенький.

– Вы бы узнали его почерк?

Люси замялась:

– Он выходил на связь всего трижды. В среду слегка нервничал, но отбивал сообщение четко, словно был уверен, что у него уйма времени.

– Что скажете о втором сеансе?

– Он состоялся в четверг. Геликоптер торопился, а когда радисты спешат, радиограмма порой получается неразборчивой. Например, непонятно, то ли отбиты две точки подряд, то ли короткое тире. Не знаю, откуда он радировал, но ему не терпелось поскорее оттуда убраться.

– А потом?

– Третий раз он вышел в эфир в субботу перед рассветом. Передал срочное сообщение, но паники уже не чувствовалось. Я, помню, еще подумала тогда: «У него дело пошло на лад». Ритм четкий, все буквы понятны.

– Может, его рацию использовал кто-то другой?

Люси задумалась:

– Не исключено. Если немец выдавал себя за него, то радиограмма и должна быть такой – ясной и четкой, ведь немцам там нечего бояться.

Джин вышла и вернулась со стопкой листков:

– Вот расшифровки всех трех сообщений Геликоптера.

Полу понравилась ее спокойная деловитость. Он прочитал первый листок:

ПРИБЫЛ НОРМАЛЬНО ТОЧКА КРИТА ПРОВАЛЕНА ТОЧКА ЧЮДОМ УДРАЛ ОТ ГЕСТАПО ТОЧКА ВПРЕТЬ МЕСТО ВСТРЕЧИ КАФЕ ВОКЗАЛЬНОЕ КОНЕЦ СВЯЗИ

– С правописанием у него не очень, – заметил Пол.

– Дело не в его правописании, – объяснила Джин. – Радисты всегда делают ошибки в морзянке. Мы даем шифровальщикам указание оставлять все как есть на тот случай, если ошибки вдруг о чем-нибудь скажут.

Второе сообщение Брайена было длиннее:

АСТАЛОСЬ ПЯТЬ ДЕЙСТВУЮЩИХ АГЕНТОВ ПЕРЕЧЕСЛЯЮ ТОЧКА РАНЕНЫЙ МОНЕ ТОЧКА ГРАФИНЯ В ПОРЯДКЕ ТОЧКА ИНАГДА ПОМАГАЕТ ЛОШАДЬ ТОЧКА ГОРАЖАНКА ПРИ ДЕЛЕ ТОЧКА ПЛЮС МОЙ СПАСИТЕЛ КОДОВОЕ ИМЯ ШАРАНТАНЕЦ ТОЧКА

Пол перешел к третьему:

ЧТО ЧЕРТ ПОБЕРИ СЛУЧИЛОСЬ ЗНАК ВОПРОСА ПРИШЛИТЕ ИНСТРУКЦИИ ТОЧКА ОТВЕТЬТЕ НИМЕДЛЕННО КОНЕЦ СВЯЗИ

– Исправляется, – заметил Пол. – Всего одна ошибка.

– Мне кажется, в субботу он работал спокойнее, – сказала Люси.

– Может, и так, а может, радиограмму отправил кто-то другой. – Тут Пола озарило, каким образом выяснить истину. – Люси, вы когда-нибудь делаете ошибки в сообщениях?

– Практически никогда.

Пол обратился к Джин:

– Если я дам текст сообщения, вы сможете его зашифровать буква в букву? Хочу устроить что-то вроде проверки.

– Конечно. Когда в восемь вечера он выйдет на связь, мы попросим его принять срочное сообщение.

Пол сел, немного подумал и написал в блокнот:

СООБЧИТЕ СКОКО В НАЛИЧИИ ПИСТОЛЕТОВ СКОЛЬ СТЕНОВ А ТАКЖЕ СКЛКО ПАТРОНОВ НА КАЖДОГО ПЛЮС ГРАТАН ОТВЕТТЕ НЕМЕДЛЕННО

Запрос был бессмысленным, составленным в начальственном тоне. Пол показал текст Джин, та поморщилась:

– Кошмар. Мне было бы стыдно за такую радиограмму.

– Как, по-вашему, должен отреагировать агент?

– Пришлет сердитый ответ, да еще и обложит.

– Пожалуйста, зашифруйте, ничего не исправляя, и отправьте Геликоптеру.

– Если вы так хотите, – неохотно согласилась Джин.

Парижский квартал красных фонарей представлял собой переплетение узких грязных улочек. Он располагался на невысоком холме за улицей Шапель, недалеко от Северного вокзала. Через самое сердце квартала пролегала улица Шарбоньер. На северной ее стороне был женский монастырь, и восемь тамошних монахинь посвятили жизнь заботам о бедных. Гостиница «Церковная» стояла впритык к монастырю. Было бы натяжкой назвать ее борделем, но хозяйка охотно сдавала номера за почасовую оплату.