Галстук с тугим узлом

— Мне кажется, — вздохнул Сергеев, — что ребята сняли что‑то важное, связанное с вмешательством американских спецслужб в войну, которая здесь идет уже несколько лет. Моя миссия в Никарагуа связана с поиском доказательств того, что американские спецслужбы и некоторые должностные лица аппарата президента, военные и сенаторы активно помогают контрас.

— Это серьезно? — удивился американец, покосившись на Эдварда, который с воодушевлением пересматривал кадры на пленке. — Слушайте, и много вам удалось найти таких доказательств?

— Скажем так, я в начале пути! — улыбнулся Сергеев.

— Ну, если вы не врете, — Хейз вытер ладонь о свои штаны и протянул ее для рукопожатия Сергееву, — тогда я ваш друг. Потому что я и мои друзья не хотим, чтобы война на планете разгоралась только потому, что кто‑то в Капитолии или Пентагоне решил подзаработать на этом деле.

— А если дело не в подпольном бизнесе? — задержав руку журналиста, спросил Сергеев. — А если это политика вашего президента?

— Ничего подобного, — покачал указательным пальцем перед лицом русского журналист. — Рейган скверный актер и такой же скверный президент. Он не политик. Если бы они захотели, то сандинисты не продержались бы и двух недель. А грязь и кровь здесь тянутся уже годы. Понимаете? Годы!

— Эдвард, вы покажете мне это место? — спросил Сергеев оператора.

— Да, — не очень уверенно произнес Эдвард и вопросительно посмотрел на Хейза.

— Я вызову такси, — поднимаясь из кресла, решительно заявил журналист. — Мы забросим в надежное место пленку и поедем в горы все вместе. Что‑то мне не хочется вас одних отпускать. Вы — хорошие мишени, парни!

— Поэтому никаких такси, — покачал головой Сергеев и взялся за телефонную трубку. — Я вызову машину из посольства. А вам, Эдвард, лучше заявить претензию администрации отеля по поводу того, что творится в номере мисс Батлер. Пригрозите полицией, но не настаивайте.

Глава 5

За рулем посольской машины сидел Борецкий. Он всю дорогу пожимал плечами, отвечал крайне невнятно, но от вопроса, почему за рулем он, а не водитель посольства, Александр Владимирович все же ушел.

Сергеев махнул рукой на расспросы. Видимо, так распорядился Родионов, с которым они несколько минут разговаривали по телефону.

Через час начался длинный извилистый «тягун». Машина пошла вверх, натужно урча двигателем. Борецкий морщился, без конца переключая передачи. Сергееву очень хотелось расспросить Александра Владимировича об инструкциях, которые дал Родионов, но при американцах этого делать не следовало. И он терпеливо молчал, вглядываясь в камни и заросли по обочинам дороги. Хоть на крыльях и стояли советские флажки, указывающие, что это машина посольства СССР, но это могло и не защитить от подлого выстрела из‑за деревьев.

— Долго нам еще ехать? — спросил Сергеев, обернувшись к американцам.

— Еще метров пятьсот, — ответил Эдвард. — Как только поднимемся и начнется прямой участок, там уже будет видно. И стекла на дороге блестят, и ветви деревьев пулями посечены.

— Вообще‑то, мы рискуем, — продолжая крутить головой, сказал Хейз. — Думаете, что красные флажки остановят контрас? А если им нужен международный скандал? Скомпрометировать…

— Самих себя? — быстро спросил Сергеев. — Перестаньте, Гарри. Конфликт с Советским Союзом им не нужен. Да и как свалить на сандинистов такую акцию, когда действующее правительство принимает такую большую помощь от СССР. Никто не поверит.

Еще несколько минут ехали в полном молчании, пока машина, наконец, не выбралась на ровный горизонтальный участок дороги. Борецкий сразу разогнал ее, чтобы встречным потоком воздуха охладить радиатор, готовый вот‑вот закипеть. Но буквально через минуту оператор схватил Сергеева за плечо.

— Это здесь! Остановите машину.

Асфальта под ногами не было. Только камень. Укатанный тяжелой дорожной техникой, а потом еще и колесами машин. Правда, за последние годы транспортный поток по этой дороге сильно уменьшился. Наверное, неделями тут не проезжало ни одной машины. Сергеев ждал, пока Эдвард осмотрится. Наконец, оператор решительно остановился у большой скалы, нависавшей среди деревьев на склоне.

— Вот здесь стоял грузовик. Вот еще несколько щепок от ящика. Они, наверное, уронили его, когда выгружали.

— Выгружали? — переспросил Сергеев и присел на корточки. — Зачем на перевале выгружать из машины ящики? В другую машину? Почему было не угнать вместе с этой машиной?

Он поднял две щепки и стал рассматривать. С одной стороны осколок древесины был белый, с другой выкрашен масляной зеленой краской. Краска свежая. Этот ящик не был старым, затертым, десятки раз использованным. Новый! Это сразу наводит на мысль, что в нем тоже находилось что‑то новое. Оружие, например, если учесть, что осколок типичный для армейских патронных ящиков или ящиков, в которых с завода приходит оружие. Эти ящики зеленого цвета почти во всех армиях мира.

— А вот здесь лежали убитые никарагуанцы, — показал рукой Эдвард, пройдя немного вперед. — Наверное, водитель грузовика и его напарник или сопровождающий.

— Расскажи, как они лежали, в каких позах.