Галстук с тугим узлом

— Я? — оператор снова с сомнением осмотрел собеседника, но потом решил, видимо, что лучше рассказать европейцу о своей беде, даже дипломату, если незнакомец не врет, а уже потом обращаться в полицию, в свое посольство. — Да… какое‑то ощущение тревоги. Ее же нет несколько часов.

— Пойдемте в ее номер, — Сергеев схватил американца за рукав и потащил в отель. — Я был там совсем недавно, тоже искал вашу коллегу. Там все перевернуто, рассыпано. Кто‑то обыскивал номер.

— Боже мой, — схватился руками за голову оператор, послушно идя к лестнице, подталкиваемый советским дипломатом.

Сергеев шел так, чтобы от стойки портье его закрывал американец. Нечего лишний раз возбуждать подозрения и нарываться на контакт с полицией. Пока роль самой полиции, точнее, отдельных ее представителей, в этом деле не ясна. По пути, чтобы не дать американцу впасть в состояние шока и прострации, Сергеев пытался его разговорить и засыпал расспросами.

Парень назвался Эдвардом Хеммиутом, рассказал, что с Батлер он ездит по миру уже два года, что они сработались и друг друга понимают с полуслова.

Смущало в Эдварде вот что. Оператор из крупного издания, ездит по горячим точкам и вдруг — такая впечатлительность. Обычно этой работой занимаются парни покрепче, эмоционально выносливее. А он раскис и мечется, как мальчишка. Но задавать вопросы пока не стоило. Сергеев дождался, пока Эдвард заглянет в номер Батлер.

— Боже мой! — снова схватился за голову оператор, увидев, в каком состоянии находится номер коллеги. — Что там произошло?

— Тихо, тихо, — Сергеев схватил за локоть Эдварда, не давая ему войти в номер. — Спокойнее, парень. Если что‑то и случилось, то разбираться будет полиция, наших следов там быть не должно. Ну‑ка! Рассказывай все по порядку. У тебя личные отношения с Дорес?

— Что? Какие личные? — насупился оператор, но Сергеев схватил его за рубашку и как следует тряхнул, хотя это движение отозвалось сильной болью в руке.

— Она твоя любовница? Я же вижу, как ты мечешься, ты голову потерял от страха за нее. Ну, любовники?

— Да, — опустил голову Эдвард и съехал спиной по стене, опускаясь на корточки и зажимая голову руками.

«Скверное дело, — подумал Сергеев. — Только похищения нам не хватало. Бросить все и бежать заявлять? Поздно. Прошло, наверное, несколько часов. За это время ее могли вывезти в любую часть страны, а то и за границу. Не следом за ней бросаться нужно, а думать, кому и зачем понадобилось похищать журналистку. И искать возможность ее освобождения. Если бы ее хотели убить, ее бы убили здесь. А раз рискнули выкрасть, значит, разговор не окончен».

Не окончен? А ведь точно! Сергеев обрадовался тому, что в голову пришла ценная мысль. Он схватил оператора за воротник и рывком поставил на ноги.

— Давай думать, Эдвард. Кому и зачем нужно было похищать Дорес? Пошли к тебе в номер, подумаем.

— Надо сообщать, надо ее искать, ведь дорога каждая минута. Вы не понимаете!

— Я понимаю больше твоего, парень, — оборвал его Сергеев. — Не искать ее надо, а соображать, кто, куда и зачем ее увез. Искать без информации мы ее можем год. Даже если подключим для этого целую армейскую дивизию.

В номере американца Сергеев первым делом осмотрелся, убедился, что и там неизвестные тоже провели обыск, правда, такого беспорядка, как в номере Батлер, они после себя не оставили, но тоже потрошили сумки оператора, шкаф и тумбочки. Что можно искать в шкафу и тумбочке одновременно? В шкафу все что угодно, вплоть до чемодана, а вот в тумбочке, которая стоит у кровати, поместится книга, пара книг, сложенная пижама, мужская электробритва, дамская сумочка.

Нет, не сумочка. Раз искали и здесь, значит, вещь имела отношение и к Эдварду тоже. Оператор снимал на штативно‑плечевой Panaflex. Пленку они искали, коробку с отснятой пленкой! Что‑то эти ребята сняли здесь не то! Ох, не то они сняли!

— Эдвард, что могли искать похитители в твоей комнате и в комнате Батлер? Какие материалы?

— Наверное, пленку, — после долгого молчания ответил американец. — Точно. Вы правы.

— Что на этой пленке?

— Говорил я ей, что нельзя нам было туда ездить, — покачал головой оператор и стукнул себя кулаком по колену. — А мы еще там всем на глаза попались. Нас быстро выставили с перевала. Всех журналистов убрали, но с камерой был только я один.

— Ну‑ка, давай подробнее, Эдвард! Куда вы ездили с Батлер, что вы там такого сняли важного?

— Я думаю, что речь идет о пленке, которую мы отсняли две недели назад на перевале в Чонталес, неподалеку от города Эль‑Чиле. Мы узнали, что там была перестрелка, погибли люди — местные и одни американец. Сандинисты якобы расстреляли международный гуманитарный конвой, который шел к крестьянам. Продукты, медикаменты. Сандинисты хотят помешать США помогать населению, якобы они пытаются убедить весь мир, что США против действующего правительства в Никарагуа.

— Откуда такие сведения?