Галстук с тугим узлом

Выйдя из машины возле отеля, Сергеев бросил взгляд вдоль пустынной в этот час улицы и вошел через стеклянные двери в отель. Кафе призывно манило распахнутыми дверями, вкусным запахом, мельхиором посуды, белой и позолоченной лепниной на стенах и потолке и обилием орнаментов в стиле рококо.

Зал кафе был почти пустым. Посетители сидели лишь за тремя столиками. Сергеев посмотрел на наручные часы: без пяти минут четыре. Дама опаздывает, и это признак хорошего тона. Дама, которая приходит на встречу или свидание точно в назначенное время или даже раньше, поступает просто неприлично. Это почти светский обычай.

Сергеев прошел к столику у окна, чтобы видеть вход в отель и одновременно лестницу, ведущую на второй этаж. Рядом мгновенно появилась невысокая, коренастая мулатка.

— Что сеньор желает заказать?

— Сеньор ждет даму, — улыбнулся Сергеев одними уголками губ, как и положено джентльмену. — Принесите два меню. Я сделаю заказ позже.

Официантка удалилась. Сергеев посмотрел на лестницу и мысленно поворчал на дурацкие обычаи, которым нужно было следовать. Заказать кофе очень хотелось, но сидеть с чашкой, когда вот‑вот придет дама, неприлично. Нужно, чтобы кофе ждал и ее. Или не пить ничего сейчас, чтобы заказать напитки, когда придет она. На стол перед Сергеевым легли две книжечки меню.

М‑да, подумал он, кафе третьеразрядное. В приличном заведении одно меню положили бы перед ним, второе на столе перед стулом напротив, где сядет дама. Колхоз, хмыкнул про себя дипломат и снова посмотрел на часы.

Необходимости в этом не было, потому что он чувствовал время и без часов. Прошло не более пяти минут. Потом еще десять, и еще десять, но американки все не было. Когда истекли тридцать минут, Сергеев понял, что волнуется. Интуиция подсказывала ему, что дело не в традициях. Он поднялся и прошел через двери кафе к стойке портье.

— Соедините меня с номером мисс Батлер.

— Одну минуту, сеньор, — девушка за стойкой подняла трубку внутреннего телефона и пощелкала клавишами. Через несколько секунд она пожала плечами. — В номере не поднимают трубку. Видимо, мисс Батлер спускается суда.

— Черт! — Сергеев бросился к лестнице и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал на третий этаж.

Уже от самой лестницы он увидел, что дверь в номер журналистки закрыта не плотно. Замедлив шаг и восстанавливая дыхание, он подошел к двери и прислушался. В номере было тихо. Достав из кармана носовой платок, Сергеев обернул им руку и плавно толкнул дверь.

В номере был откровенный беспорядок, это бросалось в глаза уже от входной двери. Сергеев посмотрел на пол. Следов нет, но это ничего не значит, следы можно рассмотреть в увеличительное стекло, при определенных навыках и оснащении можно даже собрать пыль, оставленную чужими подошвами.

Двигаясь вдоль стены, Сергеев прошел дальше. Как он и ожидал, в номере все перевернуто вверх дном, выпотрошен чемодан и дорожная сумка журналистки.

«Так, спокойно, — мысленно сказал себе Станислав, выбираясь из номера все так же, вдоль стенки и стараясь не наступать на середину комнаты. — Это еще ничего не значит, она могла просто очень торопиться. Например, съездить куда‑то по делу, чтобы успеть вернуться на встречу со мной. Черт, женщины так не торопятся, они торопятся аккуратно и не выворачивают при этом чемоданы наизнанку. Но она же американка! Нет, для американок характерно что угодно, вплоть до нежелания быть красивой и следить за ногтями, только не пренебрежительное обращение с вещами».

Портье смотрела на Сергеева вопрошающе‑равнодушно. Как и на всех клиентов отеля. Особенно беспокойных.

— Где Карлос Задоро? — спросил Сергеев.

— Простите, сеньор, но он, кажется, отъехал куда‑то по делам. Оставьте свой телефон, он вам перезвонит, как только вернется. Я обязательно передам детективу, что вы его искали.

Сергеев открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент увидел выходящим из кафе на улицу американского кинооператора, работавшего с Батлер. Того самого, с которым она была ночью в сожженной деревне Миррута.

Он не успел нагнать американца, тот остановил такси, сел, и машина тут же тронулась. Ругнувшись, Сергеев поднял руку, стараясь не выпускать из поля зрения предыдущее такси, которое он намеревался догнать.

Рядом остановилась легковушка, Сергеев открыл дверь и тут же получил сзади удар по голове. Жаркий никарагуанский день с тошнотворной болью поплыл куда‑то в сторону, и Станислав провалился во тьму.

Вернуться сознание заставила боль. Она пульсировала в районе затылка, отдаваясь остро и нестерпимо в левую руку. Сергеев осознал, что неудобно лежит, что его рука вывернута за спину и ее кто‑то с силой стискивает. Он осознал, что жив и что его куда‑то везут в чужой машине. Похоже, на заднем сиденье.

А потом появились голоса. Они были невнятными и гулко отдавались в голове. Стараясь не морщиться и не выдавать того, что он пришел в себя, Сергеев стал прислушиваться. Говорили по‑испански и без акцента.

— Пленки нет!

— Что будем делать? Босс велел все проверить тихо, а у нас этот советский здесь.