Гамарджоба, панове!

Из лесополосы резанула пулемётная очередь. Явно по нам. Упали. Михай с напарником, смешно перебирая одной рукой, бежали «по-собачьи», «ныряя» в зарослях высокого бурьяна. Мы переглянулись и тоже рванули на трёх конечностях. Во всяком случае, так было быстрее, чем ползком и почти не заметно за буграми и кустарником, росшим по краю оврага. На позиции прибежали почти одновременно с Михаем. Залегли. Кот коротко объяснил Деду обстановку и поставил задачу нашей группе.

Как и ожидали, прикрываясь густой растительностью лесополосы, на позиции дозора вышла разведка ВСУ. Увидев движение с нашей стороны, разведчики открыли огонь. Большим сюрпризом для них была жёсткая работа нашего ДШК в ответку, своими очередями срезавшего стволы молодых деревьев. Они шарахнулись вправо и налетели на первую мину заградительного минного поля. Рвануло, но от своей затеи парни не отказались. Видно подкрепление подошло, и задача была поставлена конкретная и жёсткая. Пуля достал из рюкзака какую-то невероятного покроя сетчато-лоскутовую рвань и напялил на себя. Потом отполз от нас метров двадцать и замер.

— Всем лежать! Дед, уводи своих в овраг! — вдруг, надрывая голосовые связки заорал Кот.

Не успели мы скатиться вниз, как чётко услышали приближающийся звук. Он был похож на звук упавшего на раскалённую сковороду сырого яйца, стократно усиленного. Потом два оглушительных взрыва, совсем недалеко. Это пристрелочные. Значит, секунд через сорок-пятьдесят прилетит по-настоящему.

— Нос, а где Пуля? — толкнув меня, спросил Кирпич, — где эта маленькая, худощавая сволочь? — уже кричал Вася, багровея лицом и карабкаясь вверх на бугор.

Уже через тридцать секунд сверху на нас с Дедом летел, распластав свои руки-крылья, весь в рыболовных сетях с привязанными к ним лоскутами от старой одежды, наш горе-снайпер. За ним спустился на «пятой точке» Вася Кирпич, прижимая к груди СВД и свой «калашников». А над нами, разрывая молекулы воздуха, уже шелестела вторая «порция гостинцев» от Грома. А потом была третья, четвёртая. Опомнились на «той» стороне. «Завыли» в разных тональностях мины, засыпая нас землёй и не давая поднять головы. Между разрывами иногда доносился совсем сорванный голос Михая, на матерном языке переговаривающегося с артиллеристами.

— Гром, сволочь, ты куда… меняй, бл…, уровень, падла!

И через минуту, снова:

— Жорик, сучий потрох! Кто вас так стрелять учил? Сам уровень проверь… Да, в жопу твою серию, по нам две миномётные батареи херячат, дублёра моего накрыло! Повторяю цифры…

Видно, «боженька» войны на этот раз всё понял правильно. Гаубичные снаряды по-прежнему шуршали у нас над головами, но разрывы слышались далеко впереди. Вскоре из лесополосы огонь прекратился. Перестали «прилетать» и мины. Услышал несколько последних фраз Михая, он прощался с Громом.

— Предпоследней серией ты их накрыл, а последняя опять улетела хрен зна куда, — еле сипел в микрофон Михай, — не, Сашка живой, но зацепило здорово. Будем в больничку пацанчика отправлять. Да вернём мы тебе эти два литра, вот заладил, алкаш. Да, шучу я, шу… Всё, не засерай эфир!

Осторожно поднялись на бугор. Лунный ландшафт. Исковерканные разрывами мин и гаубичных снарядов поля и сопки. Как будто вырубленный тупым топором участок лесополосы, совсем недавно скрывавший разведчиков ВСУ. Ещё дымящиеся воронки, звенящие под ногами пустые гильзы. Стон раненого Сашки, сидящего в неглубоком окопе с перевязанной головой и шеей. Труп заряжающего расчёта ДШК, накрытый с головой плащ-палаткой. Всё это говорило: «Парни, это война. Там — вороги! Здесь — братаны! Мы победим». Только вот интересно, а, что думают по ту сторону «соприкосновения»? Те парни, носящие такие же фамилии, как и мы. Отзывающиеся на: Серёгу, Сашку, Витьку и Ваньку. Говорящие на моём родном языке… Да, наверное, и думают так же.

Зачистка

— Судя по характеру раны, заряжающего ДШК снайпер снял. Входное под правым глазом. Под срез каски стрелял, — сказал Кот, пробуя понять откуда стрелял вражий снайпер, — Дед, пока не стемнело, бери людей и проведи «зачистку» лесополосы. Дальше ста пятидесяти метров не углубляйтесь. Раненых и убитых сюда сносите. Там оставлять нельзя. Жарко, а ночью лисы набегут. Попортят. Доля покажет, как минное поле обойти.

Ополченец Доля, он же и «местный сапёр», сказал нам, чтобы шли «след в след». Проход был несложный, видно минировали дилетанты в этом деле. Нас пошло шесть человек, наша группа и двое «местных». Шли настороженно. Мёртвые, конечно, не стреляют, а вот раненые могут. Да и могли растяжки оставить при отходе. Первых нашли сразу. Двое бойцов лежали рядом. Вернее один лежал на другом, как бы прикрывая его своим телом. В руке белел и трепыхался на ветру размотанный рулончик бинта. Видно перевязать хотел товарища, а тут и его пуля достала. Судя по «развороченным» выходным отверстиям, их «отработал» ДШК. Метров через тридцать, почти на краю воронки от гаубичного снаряда, нашли фрагменты тела ещё одного. Дед присел на корточки и показал на две борозды на земле.