Гамбит

Мама в испуге закрыла себе рот ладонями. Я улыбнулся, легонько коснулся её плеча:

— Ничего. Я не обидчивый.

— Но как…

— Мне просто очень нужно было выйти на волю. И я нашёл путь… Расскажи лучше, как ты тут? — Я окинул взглядом убогое убранство её одинокого жилища. Хотелось спросить: «И где мой папа?», но это было бы чересчур даже для изменившегося после отсидки сыночка.

Где может быть папа такого, как я? В космосе, в дальнем плавании, на худой конец — в могиле. Ну, или, с учётом объективных реалий, его пепел давно развеяли по ветру.

О себе мама говорила скупо, неохотно. Видимо, ей не хотелось жаловаться сыну, который только что вернулся из ада, а ничего, кроме жалоб, она вспомнить не могла. Работала всё там же (где «там же?»), денег едва хватало на то, чтобы сводить концы с концами. Зарплату недавно урезали, начальник сказал «временно», но, судя по горькой усмешке матери, она, в отличие от Юна, хорошо знала, чем чреваты «временные» обстоятельства.

— Пацаны-то помогают? — осведомился я, вспомнив слова Минжа, с которым мы познакомились на вокзале.

Мама едва заметно поморщилась, отвела взгляд. Стала смотреть в окно.

— Ясно, — кивнул я.

— Этот, как его… Яозу твой заходил пару раз, — нехотя сказала мама. — Важный такой. Если что, говорит, обращайтесь, всё сделаем. Ну и куда к нему обращаться, где я его найду? Да и что — всё? — Она махнула рукой. — Мне Гуолианг помогает.

— Кто? — не удержался от вопроса я.

Мама посмотрела с удивлением:

— Гуолианг. Не помнишь разве? Каждый день заходит. То починит что-нибудь, то деньгами немного поможет. Как тебя забрали, мне ведь совсем туго стало… А скоро он сам заболел. Упал прямо на пороге своего дома. Лежал ничком, я думала, умер. А врача сюда — сам знаешь, попробуй дозовись. Он когда очнулся, я ему так и сказала: «Гуолианг, глупый ты человек! Таким, как мы с тобой, разве болеть позволено? Нашему брату, да нашей сестре — либо работай, поесть забывая, либо уж сразу помирай». А он, как сейчас помню, смотрел на меня, смотрел, и вдруг заплакал, я аж испугалась. И говорит: «Виноват я перед тобой, Кингжао. На всю жизнь виноват. А ты мне — взяла, да эту жизнь спасла…». Бредил, наверное. Да только с тех пор, как на ноги встал — он меня не оставляет. Каждый день приходит. Да и сейчас, верно, скоро придёт.

Я переглянулся с Джианом. Тот пожал плечами. Какой-то Гуолианг, помогающий выжить моей матери. Которую, как оказалось, зовут Кингжао… Кингжао Ченг. Наверное, Ченг.

Мама тоже с любопытством поглядывала на Джиана, который молча, будто ботаник-первокласник на чаепитии, отхлёбывал из чашки и делал вид, что ничего вокруг не замечает, а весь целиком погружен в свои мудрые мысли.

— Это, кстати, Джиан, — сказал я. — Мой… — и завис.

Мой — кто?

Водитель? Друг? Коллега по работе?

— В общем, мы с ним в школе познакомились, — буркнул я в итоге.

— В школе? — удивилась мама.

— Ну, это… Школой называлось то место, куда определил меня клан Чжоу. Мы с Джианом сумели оттуда выйти. Я бы без него не справился.

Тут я вспомнил, как дрался с Нианзу. Тот сотворил полчище своих двойников, и они убили бы меня, если бы Джиан внезапно не выстрелил из автомата.

— Ваш сын преувеличивает, госпожа Кингжао, — заметил Джиан своим фирменным мягким голосом. — Благодаря его мужеству и таланту и я, и многие другие не только сохранили жизнь, но и получили свободу. И даже много больше, чем свободу.

Наверное, он вспоминал о том, как на турнире при загадочных обстоятельствах убили Вейжа, нашего учителя, и я внезапно взвалил на себя его обязанности. Да, наверное, если бы не я, школа Цюань пришла бы к финишу с куда более худшими результатами.

— Ладно, все молодцы, — поморщился я. Никогда не любил купаться в лучах славы.

— Лей очень скромный, — сказал, усмехаясь, Джиан.

— Я всегда знала, что буду им гордиться, — просто сказала мама.

А я вдруг подумал, что моя настоящая мать не сказала бы такого никогда. В глубине души — может, и гордилась бы. Но представить себе её, произносящей эту пафосную фразу вслух, я не мог. Мама… кажется, что ещё чуть-чуть — и вспомню её лицо.

Разговор о прошлом и настоящем прервался паузой. После этой паузы неизменно должен был начаться разговор о будущем. Сын вернулся домой. Поддержка и опора. Что дальше?

— Ты теперь на работу устроишься? — с надеждой спросила мама.

У жителей Шужуаня, видимо, было весьма смутное представление о том, какие порядки царят в кланах.

— У меня уже есть работа.

— Правда? — захлопала глазами она. — И кем ты работаешь?

Я вновь встретил насмешливый взгляд Джиана. Ну да, поди объясни, кем я работаю…

Сказать правду? А если эту правду кто-нибудь узнает здесь? В Шужуане, как я успел понять, к кланам относятся весьма неровно. И если на полицию, к примеру, ещё можно надавить сверху и заставить отпустить нужного человека, то простой люд запросто может взять вилы и зажечь факелы.

А взгляд матери искал ответы. Она смотрела на мой пиджак, на непонятную безрукавку под ним, на торчащие из-за спины палки. Весь мой вид порождал больше вопросов, чем давал ответов.