Гамбит. Пешки ходят первыми

– Мне уйти? – спросил Лиам, с удивлением посмотрев на Оулли. – Ну же, скажи мне, чтобы я ушел, – медленно положив предплечье на шею Оулли, Ларссон слегка надавил, и затылок Кристофера встретился со стеной. – Скажи, что я больной ублюдок, – давление усиливалось, но Оулли все еще с вызовом смотрел мучителю в глаза и не поддавался на сладкие пытки. Он не просил оставить его в покое, как минутой ранее, и продолжения, как прежде. – Скажи, чтобы я никогда больше не прикасался к тебе, – Лиам внимательно следил за лицом Криса, продолжая давить рукой на шею, и смотрел на него: губы искусаны, глаза блестят, грудь высоко вздымается от прерывистого дыхания, край куртки съехал вместе с майкой и повязкой на плече. Лиам увидел жуткие синяки под ней. Стыд за свой поступок заскреб у Ларссона в груди, деранул, что есть мочи, когтями, но Лиам не отступил.

– Ну же Крис, скажи мне, и я уйду, – немного приподняв Оулли над полом, и надавив рукой под подбородок, он смотрел, как глаза Оулли закатываются, но на этот раз далеко не от удовольствия. Крис оказался на удивление тяжелым, Ларссон сам не понял, как мог удерживать его так долго тогда, едва не сбросив с балкона.

– Ты больной ублюдок, Ларссон, – успел вставить Крис в промежутке между рваными вздохами.

Шипение и хрипы, издаваемые Оулли, стали напоминать агонию, и Лиам отступил первым, испугавшись. Оулли выиграл этот раунд. Он показал мучителю, что скорее сдохнет от удушья, чем снова сдаться на его милость.

– Да, и я нравился тебе таким, – горько хмыкнул Ларссон, отводя руку и отходя назад.

– Сука, – только и смог выдать Крис, забыв, как формулировать мысли. От нехватки воздуха цветные точки плясали перед глазами, а удерживать вертикальное положение требовало неимоверных усилий.

Лиам заметил его испуганный взгляд. Оулли боялся его. Все еще боялся. Боялся, что не сможет сдержаться, скажет лишнего, и за это Лиам опять накажет, превратившись в то чудовище, которое чуть не убило его. Ларссон не мог его в этом обвинить. Он полностью потерял доверие Криса, и сейчас глупо было ожидать иного. То, что Крис с ним хотя бы говорит уже можно считать победой.

– Я больной ублюдок, Кристофер, – Лиам только пожал плечами. – Но мне нужна твоя помощь, – нравилось это ему или нет, уже совершенно неважно. Сейчас Крис либо согласится ему помочь, либо Лиам, как обычно, подставит всех под угрозу из-за своей глупой несдержанности. Вернуть Оулли любой ценой было сейчас наиважнейшей задачей.

– Сразу сказать ты не мог? – Оулли согнулся пополам и пытался отдышаться, упираясь руками в колени. – Ну что ты за дебил, Ларссон? – попытка выпрямиться оказалась провалена, когда пол начал очень быстро приближаться.

– Черт, Крис! – и вот теперь в голосе Лиама был испуг. Он едва успел поймать его и, прислонив спиной к стене, опустил того на пол и присел рядом.

– Что «Крис»? Думал, будешь пытаться убить человека, и никаких последствий не будет? Тебе опять все сойдёт с рук, поскольку братец за тебя похлопотал? – отмахиваясь от мелькающих вспышек перед глазами, спросил Оулли. – Ты действительно дебил, – прыснул Крис и замолчал, потирая шею.

– Это значит «да»? – горько усмехнулся Ларссон, присаживаясь рядом с Оулли на пол и вытягивая ноги вперед.

– Я помогу тебе, Ли, – вздохнул Кристофер. – Но не потому, что ты попросил, – словно невзначай, уточнил он, – а потому, что ты попросил, – и, сделав акцент на последнем слове, подытожил. Дать и забрать надежду одними и теми же словами – могли только те, кто знал, что собой представляют Ларссоны.

– Так я прощен? – победно улыбнулся Лиам, еще не до конца поняв, сказанных Оулли слов.

– Ли, – будто со стороны позвал его голос Оулли. – Я тебя давно простил, – горечь в его голосе ощущалась жгучим и колющим ощущением где-то под ребрами.

И теперь Лиам осознал, какой же он и вправду дебил, раз не заметил этого раньше. Он не был заданием Оулли, он ему действительно нравился, а вместо ответных чувств Ларссон едва не убил его.

– Они не виноваты, в том, что ты натворил, – услышав эти слова, Лиам понял их по-своему. Они затронули его намного глубже, чем предполагал Кристофер. Не ведая, о чем он на самом деле сейчас говорит, Оулли открывал двери, заваренные двойным швом изнутри.

– Я знаю. Виноват только я, – признался Ли сам себе. Его голос прозвучал очень сдавлено, будто из глубины бездонной ямы. – Я знаю, как все исправить, – Ларссон закрыл глаза и откинулся головой на стену, подняв лицо к потолку. – Я все исправлю, обещаю, – убеждал он себя, а не Криса, или кого-то еще. Только себе он мог дать это обещание.

– Ли, – теперь голос Оулли звучал очень серьезно и насторожено, – ты поговорил с ней?

Ларссон резко открыл глаза и повернулся к нему, встретившись с пронзительным взглядом светло-карих глаз.

– Да вот как-то к слову не пришлось, – Лиам попытался увильнуть от неудобных вопросов, на что Оулли сжал губы и сощурил глаза, строго смотря на Ларссона из-под толстых стекол очков. Крис не ответил, а только помотал головой.