Гамбит. Пешки ходят первыми

Назойливый солнечный свет бил по глазам, ударяя фотонами о закрытые веки. Кожа согревалась теплыми лучами, и по всему телу разливалась приятная нега. Просыпаться не хотелось, двигаться не хотелось, ничего не хотелось, кроме как потянуть затекшие мышцы и вдохнуть поглубже запах, пропитавший смятые простыни. Чуть уловимый миндальный аромат раздражал и щекотал ноздри, а затем и горло, дразня своей обманчивой сладостью. Ему захотелось этого запаха еще, больше, намного больше. Рука сама потянулась к противоположному краю кровати, шаря по простыням и… никого. Холодно, пусто, одиноко. Будто кто-то только что заглянул к нему в душу. Аромат, окутавший его, подтвердил опасения, но воспоминания терялись где-то на середине ночи, если не в самом ее начале. Он отчетливо помнил поездку через весь город, прощание и внезапное возвращение, обжигающий лёд в скотче сменяется такими же ледяными и мягкими губами…

Фрей резко сел и осмотрелся. Никого. В квартире стояла полная тишина, ни шума воды в душе, ни звона посуды на кухне. Он проснулся один в чужой кровати, где холодно и пусто, как и у него в душе. Сомнения развеялись с последними растворившимися в воздухе миндальными нотками. Он провел ночь в ее квартире, в ее постели. Рядом с ней. Осталось только выяснить последний момент, подняв накрывавшую его простыни и… «Да твою ж мать!» – если бы он говорил, то точно бы простонал эти слова. Кроме простыни на нем не было ничего из одежды. Фрей и представить не мог, как так случилось, что он проснулся здесь абсолютно голым. Он же хотел уйти, почти ушел, отдал ей стакан и уже собирался уходить. И ушел. Наверное. Кажется. Он ведь ушел?

Свежие царапины на спине саднило от выступившего пота. «Бред. Этого не может быть. Только не с ней», – не отпуская последнюю надежду, Фрей откинул простынь, вскакивая на ноги и приземляясь в шуршащий медицинский костюм, поверх которого лежало его белье. «Что меня», – только и смог заключить Лориан, столкнувшись с очередным доказательством своей несдержанности. Грубым толчком открыв дверь в ванную, Фрей посмотрел в зеркало, встав боком. Отражение подсказывало ему возможность существования двух вариантов появления царапин на его спине: либо Фрей упал в очень ровную колючую проволоку, либо огромный кот приехал сюда и разодрал спину чужаку, спавшему на месте хозяйки. Все. Других вариантов он не рассматривал. Не Эванс же оставила нечто подобное на его спине. Нет. Точно не она. Будь здесь ее работа, Лориан бы ехал в лес, расфасованный по разным пакетам, а не проснулся бы с приятной ломотой в теле ближе к полудню.

Ополоснув лицо прохладной водой, он потянулся за полотенцем. Рука застыла на середине пути, когда взгляд Лориана наткнулся на мусорную корзину. «Закрыть глаза и забыть. Ничего не было. Я этого не видел!» – он почти убедил себя поверить. Тогда это точно будет и взаправду. Так ведь это работает? «Ларссон тоже мог быть здесь», – Фрей начал торговаться со своей совестью, уговаривая и себя, и ее, что мусор в корзине ванной комнаты оставил Лиам, но проверив свой бумажник, выругался в очередной раз. «Пора убираться отсюда», – оказалось самым мудрым решением Фрея за прошедшие сутки, к его сожалению, принятым с большим пребольшим опозданием – примерно в несколько часов.

Практически в ритме танца он собрал свои вещи и оделся, выпив заботливо приготовленный аспирин и надеясь, что это яд. Лориан без оглядки вышел из обители Костлявой навстречу зимнему дню, как сообщало ему Солнце, висевшее высоко над горизонтом. Тусклый солнечный свет, едва пробивавшийся сквозь густые облака, исходил от светила, давно поднявшегося в хмуром небе. Тени, отбрасываемые предметами, после прохождения Солнцем зенита уже отмерили середину короткого зимнего дня. Углы и наклоны стрелок недвижимого циферблата отсчитывали последние дневные часы и неминуемое приближение следующей ночи, которую Фрей ждал с нетерпением с той секунды, как открыл глаза. Липкий и мокрый снег продолжал сыпаться из сизых облаков и, опустившись на землю, собирался в комья на лестнице, ведущей к парадной ее дома.

Лориан уныло пнул снег ботинком, рассматривая темный след в сероватой поверхности скомканной аморфной массы под ногами, и стряхнул ее в сторону с подошвы, стоя на самом верху лестницы. Спускаясь вниз, с тяжелым сердцем Фрей проделал путь по ступеням к двери своей припаркованной машины.

Темнокожий мальчишка лет десяти, игравший в приставку и опиравшийся на капот, быстро поднял велик с тротуара и исчез за поворотом, стоило Лориану подойти ближе. Еще двое ребят постарше, сидевшие в машине на другой стороне улицы, завели мотор и также исчезли в переулке. «Часовые», – понял Фрей.