Гамбит. Пешки ходят первыми

– Вы хотите арестовать нас за превышение скорости? – провизжала невысокая девушка возмущённый тоном. – Полиции настолько нечем заняться? – она выпрямилась во весь свой небольшой рост, расправила плечи и повернулась к Моргану, сверля его недовольным взглядом темных глаз из-под спутанных длинных волос.

***

Старый город был сегодня на удивление тих. Молчал, застыв в иных времени и пространстве и, ожидая разрывающих тишину галдящим воем полицейских сирен и пожарных расчетов, выстрелов и криков. Время будто бы замерло и шло вперёд одновременно, меняя положение стрелок на часах, но, не меняя облика, статично замершего металло-гранитного монолита северной гробницы. Подобно пирамидам Гизы, скрывавшим внутри погибель для потревоживших покой их обитателей, старый город ждал своих незадачливый путников. Нордэм ловил любого, осмелившегося ступить на его грешную землю, в капкан из каменных стен, отражавших, казалось, саму его суть – всю холодность и циничность этого города, в котором статуи сказочных чудовищ на крышах охраняли людей от чудовищ реального мира.

Визиты копов на улицы сделали свое дело, и к вечеру, каждый мало-мальски соображающий барыга забился в угол, прячась от сновавших повсюду «позорных волков» и людей мадам, гонявшиеся за тенью из прошлого. Атлас давно не припоминал такой суматохи, поднятой вокруг беспочвенных сплетен о его существовании. Все свидетели, кроме Билли, мертвы, а последний человек, видевший киллера мадам в живых, сгорел в пламени пожара Санспринг. К сожалению, и смерть непутевой бедняжки Жаклин не принесла успокоения ее властной мамаше, гонявшиеся по Нордэму в поисках подсолнухов в разгар зимы.

 Хейз оказался прав, как никто. Это было даже забавно – смотреть, как они все бегают, словно курицы с отрубленными головами, не видя дороги и не разбирая направления. Ронье ищет Кельта, копы ищут Кельта, а теперь, и Атлас был уверен, и Романо с Ларссоном подключатся к этой веселой компании. Все, кроме нее. Мэймэй так просто не обмануть. Она не могла не воспользоваться ситуацией и не повернуть ее в свою пользу, пройти по слепым зонам у всех под носом. У всех, кроме них. Им оставалось только ждать, и это ожидание раздражало Атласа больше нытья покойной Джей, а вот Хейзу оно казалось интересней, чем сама кульминация.

 В подсобном помещении уже поднадоевшей Атласу прачечной, превратившегося в зал ожидания, практически не осталось воздуха, пригодного для дыхания. От запаха растворов для химчисток слизистую драло примерно как от ожога, а кожа вот-вот грозила пойти вздувшимися пузырями только от соприкосновения с едкими парами. Но Хейз велел ждать и не форсировать события, и Атлас начинал подозревать, что не в точности планировки было дело, а просто потому что: «Так же интереснее, че ты?». Вот только порой ожидание – хуже смерти. Атлас был с этим полностью согласен, в его случае смерть грозила наступить от скуки и бездействия. Радовало, только то, что его напарник нашел способ скрасить ожидание, да и наблюдать за ним было интереснее, чем пугать Формана и Ларссона, выпрыгивая из-за угла, а мысли, что хоть кто-то из них двоих занят делом, немного умиротворяли и отвлекали Эванса от желания свалить из пыточной, пропахшей химией.

– Если долго смотреть на Луну, – хрипел Хейз, – можно сойти с ума, – растягивал он слова под аккомпанемент стонов и лязганья железных цепей. – Ну же, Норзер, давай вместе! – Хейз подошел к нему и тряхнул Атласа за плечо.

Эванс лениво повернулся в его сторону и окинул пустым взглядом тело человека, подвешенного на цепи вниз головой, а затем смерил неаккуратную горку отработанного Хейзом материала в виде тел у самого входа. «Ежу пора вынести мусор», – брезгливо поморщился Эванс, подсчитывает в уме по количеству трупов несчастных, сколько они уже здесь. «Давно», – думал тот, кто всегда торопился и тут де поправил себя: «Дольше, чем хотелось бы».

– Если долго смотреть на Луну, – с разбега Хейз ударил подвешенного над оцинкованной ванной человека, отозвавшегося глухим и сдавленным стоном.

– Можно сойти с ума, – и голос, отдававший шорохом осенних листьев, смешался с лаяньем гиены в сумерках бетонной саванны.

– Ахаха, да, – довольно оскалился Еж и отчеканил пару ударов увесистыми кулаками по ребрам мужчины, тело которого по виду больше напоминающим мешок с костями, чем человека. – Вот что ты такой кислый? – оттолкнув висевшего на железной привязи пленника, Хейз обратился к напарнику, лениво чистившему и затачивавшему нож.

– Я всегда такой, – ровным голосом ответил Эванс и безразлично пожал плечами. – Тебе пора уже это знать, – последовала уже привычная фраза на знакомый вопрос.