Гамбит. Пешки ходят первыми

«Что-то здесь не так», – Ашер остановился, всматриваясь в перестрелку. И это «не так» выбежало из переулка, куда выходила дверь черного хода бара Half-wolf в сопровождении… «Чтоб тебя!» – сплюнул Эванс, не веря своим глазам. «Кого я обманываю?» – он даже не пытался этого отрицать, выжимая газ на полную и закрывая кузовом лежавших за баком людей от пуль из М-16. И как только двое поднялись с брусчатки, Ашер опешил. Сморгнув пару секунд в темноту, он всматривался в человека, бежавшего к черной Импале, и едва не разодрал пальто, чтобы ущипнуть себя. Передний ним был Кельт собственной персоной – полуволк среди Псов в сопровождении младшей сестры. Это был он. Ашер не мог ошибиться. Это он. Точно он? И шок сменился сомнением, когда он понял, кто перед ним. Та, что выставляет факты в выгодном для себя свете не хуже Атласа, но при этом никогда не врёт.

– Эванс, резче! – и низкий раскатистый голос Дона ударил по барабанной перепонке, оглушая не хуже звуков стрельбы, когда Ашер ответил на его телефонный звонок. – Где ты, мать твою? – орал Дон, разрывая динамик своими воплями.

– Я здесь, – угомонил он Дэдди Дона, впавшего в приступ паники от внезапного раздвоения друга. – А ты думал где? – Эванс смотрел в окно и не мог поверить своим глазам, хотя отчетливо понимал, что это иллюзия, подлог, фальшивка. Рядом с Эванс к черной Импале никак не мог бежать он сам. – Это не я, это дублер, она меня подменила! – сбивчиво объяснял Ашер, сжимая в руке телефон с сообщением от Дэдди Дона: «Ты здесь». – Она выдаёт кого-то за меня! – проговорился перепуганный Кельт.

– Спасибо, что предупредил, – заскрежетал Дон сорванным от криков голосом. – Зачем этот маскарад? – голос в телефоне было на грани истерики.

Ашер не знал, какому богу стоило сказать: «Спасибо», что наконец-то кто-то решил использовать еще и мозг, а не только мышцы и умение хорошо стрелять, и он решил сжалиться над другом.

– Они выманили людей Ронье, – объяснил Эванс, для кого теперь суть этого плана была ясна, как божий день, – здесь же вся ее опергруппа, значит…

– Дома никого, заходи и бери, что хочешь, – Дон на удивление быстро начинал соображать.

«Может, когда хочет, лентяй», – фыркнул Кельт, еще не решив к худу это, или к добру. Заводя мотор и включив заднюю, он собрал крылом машины ребят Ронье.

– Дай им уйти, нам долго не продержатся, – Дон скорее попросил, а не настаивал. – Ребята Ронье поедут за тобой, – напомнил ему Бешеный Пёс, когда Ашер загнал людей мадам за угол дома на противоположной стороне улицы, выезжая на них на джипе.

– Поедут, – Эванс обречённо вздохнул, понимая всю безвыходность ситуации, в которой оказалась его сестра.

Он разогнал джип, делая разворот. Разнять перестрелку казалось делом нехитрым, а раскидать чёрные седаны на шоссе будет намного проще, чем вытаскивать опергруппу Ронье из-под псовых пуль. – Пусть едут, – Ашер согласился, но решил, что фора будет небольшой, но достаточной, чтобы отъехать на безопасное расстояние, и не длиннее того промежутка, чтобы черные седаны смогли догнать Импалу.

Семью семь – сорок семь

«Пусть едут», – Ашер будто случайно сдал назад и закрыл Псов от пуль бронированным кузовом, выпуская людей Ронье из капкана. Те, недолго думая, запрыгнули в машины и рванули за черной Импалой, свернувшей на Причал Металлистов. Стоило седанам скрыться за поворотом, и стрельба в переулке окончательно стихла, оставив после себя повисшую в воздухе дымку и перебивавший вонь мусора запах свежего пороха.

Сквозь гул в ушах от выстрелов и рокот мотора джипа Ашер услышал тихий осторожный стук над головой. Он повернул голову и встретился глазами с прикладом пистолета, стучавшего о стекло водительские двери. Наглость и безрассудство подобного поступка заслуживала скорее восхищения, чем порицания. Вот только наглость или тупость, Эванс начинал сомневаться. Ашер опустил стекло, уже намереваясь сломать кому-то руку, но человек убрал ствол и нагнулся к приоткрытому окну.

– Который? – проскрежетал Кельт низкими, вибрирующими в груди, частотами, увидев перед собой напряженное лицо Дона Форестера и пронзительный взгляд из-под нахмуренных густых бровей.

– Вроде старший, – с хрипотцой и сомнением ответил ему Дэдди Дон и пожал плечами, убирая ствол за пояс протертых местами до бела джинс. – Я в душе не ебу, эти лощеные хлыщи все на одно лицо, – брезгливо сплюнул Пёс сквозь зубы в сторону от окна.

После услышанного Ашер заскрежетал зубами, морщась от подавляемого хохота.

– Счастливо, блохастый, – коротко попрощался Дон и хлопнул по крыше джипа, ставя тем самым точку в этом разговоре.

– Сам блохастый, – с напускной обидой ответил Ашер, но услышал его только Дон.

– Ехай, – попрощался Дон, вытрепывая и без того оголенные нервы Ашера и добавляя седых волос в растрепанной русой шевелюре.

– Езжай, – обиженно подытожил Ашер, и низкий свинцовый рокот ударил прямо по окончанию нервных волокон слухового анализатора Дона. – Пошел ты, – почти шепнул Эванс, и, медленно сморгнув, уже видел перед собой средний палец Дэдди Дона, поднятый вверх из зажатого кулака.