Гамбит Смерти

Мисс Маклин в сопровождении полного джентльмена, последовала за мной. Джентльмен знакомый, вчера виделись у монитора. Оба приветливо улыбнулись.

Элис сказала что-то на ухо спутнику.

— Мисс Маклин, — акцент джентльмена был, скорее, американским, — благодарит фирму «Дон» за приз и просит отнести причитающуюся ей часть… э… в пользу бедных.

Девушка в подтверждении наклонила голову. В пользу бедных! Я сам — бедный, беднее некуда! Однако ни гроша сверх половины я не получил. Рассовав пачки по карманам, я поспешил удалиться. А то и меня попросят облагодетельствовать кого-нибудь. Шпагин говорил что-то возвышенное, но меня манил буфет. Нежданные деньги изводили меня, как вши привокзального нищего. Скорее, скорее! Большую пачку «Липтона», банку лучшего кофе и гигантскую коробку конфет. И еще осталось. Хорошо быть богатым, ура!

Держа добычу перед собой, я пошел к остановке.

— Садитесь, подвезу! — окликнули сзади. Я вздрогнул от неожиданности. Любезность непривычна.

У вишневой «Нивы» стоял, приветливо подняв руку, седовласый горожанин, во всяком случае номер автомобиля — местный.

— Не признали? А я вас помню, я перед вами у директора турнира был, тоже хотел участвовать, хе-хе, старый хрыч. Конечно, до вас мне далеко, — он приглашающе открыл дверцу. — Федором меня зовут, Федором Николаевичем. Знаете, никогда не думал, что будет в нашем городе турнир со знаменитостями, в сравнении с которыми я кто? любитель, пижон. Сын подарил деньги на взнос, по случаю шестидесятипятилетия, он у меня коммерсант, решил побаловать отца — отставника, да я одумался вовремя, а то набрал бы картох людям на смех. Вам куда? — мы выкатили на правый берег.

Я назвал адрес.

— По пути, я рядом живу, через два квартала, в новом доме, огромном, никто никого не знает, все чужие. Вы на завтрашнюю экскурсию собираетесь?

— Экскурсию?

— Сегодня объявили, организаторы турнира в день отдыха устраивают. В Графский заповедник. Место исключительное, запросто не попадешь, ни-ни. Вы, наверное, и не такие места видели, а я… Отправление в десять от шахклуба, — он затормозил. — Приехали.

Я поблагодарил добродея. Ничего, еще полсотни призов подобных сегодняшнему, и вишневая «Нива» будет моей.

Предаваясь дурремарским мечтам, я пересек улицу, зашел в темный подъезд, поднялся на второй этаж, доверенным ключом отпер дверь.

Зоя Федоровна похлопотала на кухне, и до позднего вечера мы пили чай, кушали конфеты и беседовали — о старом и новом кино, о толстых и тонких журналах, о теперешних законах и прежних деньгах.

Перед сном я настроил «Телефункен» и под звуки сырбы продолжал попытки склеить из кусочков прошлого что-нибудь пригодное для нынешнего дня — и только для личного пользования.

5

В этом городе поливают мостовую. Мокрая штанина не раздражала, открытие, право, стоило того. Покуда работают дворники, у мира есть шанс.

Купив ворох газет, я поплелся к автобусу. Знакомство с увлекательнейшими уголками нашей Родины. За счет приглашающей стороны. Разве удержишься.

Большинство удержалось. Автобус, свежевымытый «Икарус», заполнен едва наполовину. Однако поросята-мушкетеры соблазнились, присутствуют.

Я устроился у окошка. Что пресса сообщает? Вот и я попал в Историю: «П. Денисову вручают специальный приз». И пятно, долженствующее обозначать фотографию.

Видела бы маменька…

— Вы не против, если я сяду рядом? — я не сразу понял, что обращаются ко мне.

— Пожалуйста, — опять выручил язык. Разговор-то шел на английском, а рядом со мной расположилась защитница бедных, мисс Маклин. — Прекрасная погода, не так ли?

Заглушить мою пошлую фразу мотору не удалось. Автобус тронулся.

— Замечательная погода, — согласилась сенсация турнира. — Меня зовут Элис.

Пришлось представиться. На переднем сидении, вполоборота к салону, живописная дама бойко тараторила в микрофон: — Экскурсионное агентство «Ариадна» радо приветствовать участников шахматного турнира «Аэро». Вы совершите незабываемую поездку в чудесное место, изумруд нашего края — Графский заповедник. Экскурсия продлится четыре часа, во время которой мы… — но тут динамик взвыл и намертво смолк, прервав поток благоглупостей.

Дорога не бархатная, то и дело подкидывало на колдобинах, но мою попутчицу это не смущало.

— Мы не встречались раньше? В Брюсселе? — развивала она диалог.

— Вряд ли. Никогда не был в Брюсселе.

— Быть может, вы приезжали в Гастингс?

— И это сомнительно. Доведись мне увидеть вас, я бы не забыл никогда, — во, какой я галантный. Поросята, чай, обзавидовались.

Автобус покинул город, замелькали телеграфные столбы. Быстро едем. Сельский пейзаж вызывал восторг у Элис.

— А это — Тихий Дон?

Я уверил, что да, и, указав на рыбаков, начал объяснять, в чем заключается главное отличие монастырской ухи от мирской, вспоминая былое. Тема нашла отклик, и не успела Элис исписать половину блокнота рецептами кухни Войска Донского, как мы остановились у шлагбаума.

— Уже приехали? — удивилась она. — Как жаль, — печаль, похоже, непритворна. Эмансипация — явление противоестественное, кухня возьмет свое. — Вы так интересно рассказываете, просто потрясающе.