Ганг, твои воды замутились. Три брата

Сразу двое бросились на противника — и повалились на землю, обливаясь кровью.

Тхакур прислонился к шершавой стене храма. Он тяжело дышал, оглядывая бандитов. Их оставалось трое. Силы были неравны — страж истекал кровью, струящейся из ран, а бандиты еще не вступали в бой. Но горец ни за что не покинул бы своего поста — он оберегал счастье своей сестры.

Слишком много крови было пролито в эту брачную ночь.

— Бросайтесь на него разом! — крикнул торговец, прячась за спины. — Убейте его!

Бандиты последовали его совету. У них в руках тоже были топорики, и они тоже умели ими пользоваться. Взмахнув страшным оружием, головорезы обрушили его на горца.

Тхакур остановил топоры, выставив перед собой рукоять, и так рванул ее на себя, что вырвал оружие у бандитов.

— Да вы не справитесь даже с женщиной! — завизжал Виру.

Наемники схватились за ножи. Тхакур несколькими ударами покончил с ними и бросился на торговца. Тот завизжал от страха и пустился наутек, но горец все же успел зацепить его по ноге. Преследовать Виру у него уже не было сил. Он повернулся и пошел к дверям храма, чтобы занять свой пост.

Это была роковая ошибка.

Обливаясь кровью, торговец поднял чей-то брошенный топорик и швырнул его в спину Тхакура.

Горец пошатнулся, молча упал вперед, обхватив руками витую колонну храма. Безжизненное тело Тхакура сползло по камням и уткнулось лицом в порог святилища.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Ранним утром Ганга проснулась и долго смотрела на своего возлюбленного, ставшего ее мужем. Нарендер еще спал, утомленный ночью.

Выскользнув из-под покрывала, она оделась и пошла к выходу, чтобы совершить омовение.

Первые лучи били сквозь окна, разбросав золотые ковры на каменном полу храма. Ганга ступала по ним, прислушиваясь к тому, что происходило с ней, какие волшебные превращения сделали ее жизнь совсем другой, не такой, какой она была прежде.

Она открыла дверь, и дикий крик вознесся к бездонному небу — у порога храма она увидела бездыханное тело своего брата.

Беда пришла в тихую горную деревню. Только что Ганга проводила своего брата в последний путь на шмашан — место сожжения мертвых. На каменной платформе его сожгли, и пламя погребального костра вознесло Тхакура туда, откуда уже не возвращаются.

Нет больше смелого горца, но душа Тхакура будет жить на земле в другом облике, достойном его подвига.

Еще не успели остыть камни шмашана, а в деревне уже появился низкорослый, худощавый человечек, облаченный в мундир. Это был следователь.

Полицейского очень заинтересовала загадочная трагедия возле храма. Не осталось ни одного свидетеля. Труп Виру нашли у подножия холма по кровавому следу. Топорик задел бедренную артерию, и торговец истек кровью, так и не добравшись до ближайшего дома.

— Не может быть, чтобы все так гладко получилось, — говорил следователь. — Все друг друга поубивали, и в живых никого не осталось. Нет, я знаю эти штуки. Кое-кто решил всех перехитрить!

— Что вы имеете в виду? — спрашивал староста деревни. — Мы в горах привыкли читать следы, как книгу. Все ясно показывает, как было дело. Тхакур бился до конца, чтобы защитить свою сестру. Он погиб славной смертью.

Следователь что-то записал себе в блокнотик, с которым он никогда не расставался.

— А вот я думаю, что был еще третий человек, который и нанес последний удар.

Уж очень хотелось полицейскому отличиться и прибавить себе еще один шеврон на рукаве. Целыми днями он рыскал по деревне, задавал горцам непонятные им вопросы, мерял рулеткой камни возле храма, прятался в кустах возле мостков, где женщины стирали белье, заодно перемывая косточки ближним, да так ничего нового и не выяснил.

Следователь провел несколько допросов, которые он называл беседами, с Нарендером, Гангой. Поговорил с руководителем группы студентов, даже Вишну допросил. И все же пришлось ему признать поражение. Его пинкертоновские версии не нашли никакого подтверждения. Следователь еще немного побыл в деревне, поправляя здоровье целебным козьим молоком, которое ему так понравилось, и вскоре уехал.

Старосте показалось, что он неохотно покидал деревню. Но, видимо, следователь не мог жить без преступлений, а в горах их было так мало, что блюститель порядка затосковал без громких ограблений и ужасных убийств.

Вскоре пришла пора расставаться влюбленным. Обвенчанные горами, Нарендер и Ганга стали мужем и женой. Юноша искренне в это верил. А бесхитростной Ганге не нужно было больше никаких формальностей — она выполнила старинный обряд ночи полнолуния, и в глазах всех местных жителей стала законной женой горожанина.

Влюбленные прощались на берегу реки, которая свела их, слила воедино, превратив в одно целое. Так безымянные ручьи, соединяясь, образуют могучую реку.

— Твоя ганга, господин, — сказала девушка, протягивая серебряный сосуд с драгоценной влагой.

Юноша опустил глаза, принимая кувшинчик. Он все же чувствовал неловкость своего отъезда. Это было похоже на бегство.

— Сейчас я уезжаю один, но скоро вернусь и заберу тебя с собой. Мне надо только получить благословение бабушки. Знаешь, какая она у меня хорошая!