Гангут. Первая победа российского флота

Но Петр вернуть в гавань корабли не разрешил. Их оставили на рейде. С берега доставили находившихся на карантине матросов. Слава Богу, чума не подтвердилась! И теперь Шельтинг с рассвета до глубокой ночи беспрерывно занимался как выучкой команд, так и эскадренными экзерцициями.

Что касается самого царя, то он все еще продолжал надеяться на приход датской эскадры, которая давала такое прибавление в силе, что после этого можно было решиться и на генеральный бой с Ватрангом.

Однако реалии были иными. С горечью прочел Петр письмо от своего «брата» датского короля Фредерика IV, в котором тот извещал российского монарха, что с тяжелой душой решил все же воздержаться от посылки своего флота в неблизкий Ревель. Раздраженный Петр незамедлительно ответил своему не в меру робкому союзнику. Суть письма заключалась в том, что подобными действиями Фредерика шведов никогда склонить к миру не удастся. Петр писал и с такой силой водил пером по бумаге, что чернила брызгали во все стороны: «Он (неприятель. – В. Ш.), получа себе таким образом время к отдохновению, паче от того отдален будет».

Снова и снова убеждал Петр своего визави преодолеть осторожность и прислать ему хотя бы если не весь флот, то семь или даже каких-то пять кораблей. Впрочем, особой надежды на это уже не было. Король Фредерик демонстративно заявлял, что в нынешнюю кампанию он принципиально не будет вести никаких боевых действий ни на суше, ни на море. Союзника вполне устраивало, что Швеция напрягает все свои силы в схватке с Россией и поэтому фактически оставила Данию в покое.

Ни о каком благородстве разговора не было, исключительно голый расчет. Увы, Европа всегда относилась к нам только с позиций собственной выгоды, даже традиционно союзническая нам Дания, даже в «галантном» XVIII веке.

Разумеется, Фредерик понимал, что одному русскому корабельному флоту крайне сложно будет в одиночку сражаться против куда более многочисленного шведского. В свое оправдание король Фредерик говорил, глаза потупив:

– Вооружение моего флота оставляет желать много лучшего, и не я тому виной. В казне пусто и последняя мышь повесилась. Да, я могу снарядить шесть кораблей, но смогут ли они доплыть до города Ревеля, когда всюду хозяйничает шведский флот? Если же шведы потопят посланную эскадру, то наши берега окажутся беззащитными перед шведским нападением! А потому из двух зол я выбираю меньшее. Что касается царя Петра, то, может быть, он и сам как-нибудь отобьется!

Отказ датчан в помощи вызвал ликование в стане врагов и разочарование среди своих.

Так, сидевший в Константинополе заложником после неудачного Прутского похода 1711 года вице-канцлер Шафиров, которого регулярно извещали о всех политических коллизиях, получив соответствующее письмо, горестно восклицал:

– По состоянию дел наших на Балтике не чаю, что кампания нынешняя каких-то нам хороших плодов принесет!

Такого же мнения был и наш посол в Голландии Куракин, бывший в курсе всех европейских дел.

– Скажу откровенно, что шведы сильны на море как никогда! – говорил он в узком кругу. – А потому в нынешнее лето ни на море, ни на сухопутье ничего знатного учиниться просто не может.

Увы, как показали последующие события, не всегда и самые умные дипломаты бывают провидцами.

Глава восьмая В финских шхерах

Пока российский корабельный флот держался у Ревеля, флот гребной 11 июня подошел к Гельсингфорсу, где задержался на девять дней. Дел хватало. Разгружали провиант для корпуса князя Голицына, а чтобы облегченные галеры не перевернуло на волне, в трюмы грузили камни. Врачи были обеспокоены тем, чтобы те были сухими и не замшелыми, иначе это могло привести к обильной плесени. Но поди уследи за всеми! Одновременно что-то чинили: визжали плотницкие пилы, стучали топоры.

21 июня гребцы снова взялись за весла и галеры, вытянувшись друг за другом, снова двинулись на запад по лабиринту шхер. Впереди был самый опасный участок пути до финского порта Або – мыс Гангут (по-фински – Хаанкониеми, по-шведски – Гангэ-удд). Впрочем, Гангутом наши моряки станут называть мыс позднее, уже после окончания кампании 1714 года. Пока же они звали его просто Ангут-мыс.

Гангут с двух сторон окружен большим количеством мелких скалистых островков, берега ж его песчаны и пологи. Гангут расположен на северном берегу Финского залива Балтийского моря на юго-западе Финляндии и является ее самой южной материковой частью. Гангут имеет важнейшее стратегическое значение, так как, «нависая» над входом в Финский залив, фактически контролирует подступы к нему. Владеющий гангутской позицией – владеет ключом к Финскому заливу. Это позднее российские моряки будут знать назубок все подступы к знаменитому мысу. Тогда же они подошли к нему впервые.