Ганина падь

Оставшиеся дни прошли спокойно: порядок в библиотеке навели, вставили новые стекла, даже краска на месте художеств не сильно отличалась от той, что была. Коллеги посудачили насчет инцидента и начали потихоньку забывать его, тем более, что впереди должен быть День города, к которому тоже надо готовиться. Ольга же торопила время, чтобы в субботу снова съездить в Ганину Падь и рассказать о случившемся. С друзьями или сестрой поделиться не выйдет, они не поймут. Иногда Ольге казалось, что живет она только два дня в неделю, а все остальное – унылое и блеклое существование, даже близко не похожее на ту жизнь, что была у нее в деревне. Единственное, что радовало девушку, так это способность лечить людей, которую она старалась совершенствовать, практикуясь на коллегах или сестре. Узнав об этом, старушка начала учить ее обращению с травами. Еще в прошлый раз под чутким руководством Настасьи Павловны Ольга собственноручно составила мудреный травяной сбор от головной боли, помогающий Ирине не хуже самых дорогих препаратов. В субботу девушка привычно закупилась сладостями, чаем, свежим хлебом для Максима Ивановича и отправилась на вокзал. На душе впервые за все время сделалось легко и спокойно.

В ветках старой яблони пел соловей. Переливчатые трели звенели хрустальными колокольчиками, пронизывая летние сумерки. Ольга сидела на крыльце, обняв целое блюдо крыжовника, и мечтательно смотрела на улицу. Вечером Ганина Падь оживала: на улицах появлялись бесплотные тени, сновали шкодливые анчутки, заглядывали в окна баечники с длинными скорбными лицами. Во многих домах загорались окна, поскрипывали двери, старые калитки, вился над баней горьковатый сизый дымок. Девушка уже знала, что в доме с выбитыми стеклами живут лохматые шишиги, а маленькая избушка, заросшая сиренью, давно занята кикиморой Лизаветтой. В покосившемся сараюшке обитал всклокоченный овинник с блестящей лысиной и золотистыми былинками соломы в нечесаной бороде. Даже в кирпичном недострое иногда появлялся угрюмый мужик, который никогда не отвечал на приветствие. Настасья Павловна говорила, что это оборотень. С остальными жителями деревни Ольга сумела подружиться, даже с угрюмой обдерихой Марьяной, которая однажды попросила ее нарезать для бани свежих веников. Оценив результат, хозяйка бани довольно хмыкнула и разрешила девушке приходить в любое время.

– Только после полуночи лучше не суйся, – предупредила она. – У меня там черти моются. И нечего лыбиться, потом я твои кости собирать не буду!

Мысль сходить на речку, прогуляться перед сном, появилась внезапно, когда над лесом выглянул золоторогий месяц. Настасья Павловна повздыхала, но махнула рукой, мол иди, если хочешь ноги замочить.

– Но к болоту не ходи и упыря этого сторонись, – напутствовала она.

– Какого упыря? – удивилась девушка.

– Федьку, который утопленник.

Точно же, чуть не хлопнула себя по лбу Ольга, вспоминая недавний хоровод с русалками, едва не закончившийся для нее утоплением. И все из-за черноглазого гада! Впрочем злиться она уже давно перестала. А на речных девушек взглянуть еще раз хотелось… Набрав вишни, крыжовника и конфет, Ольга уверенно зашагала вниз с холма, к отливающей серебром реке. Коргоруш увязался, было, следом, но быстро отстал, погнавшись за каким-то мохнатым черным клубком. Не иначе мелкий бес к кому-то пакостить приходил. В густой траве шуршало и щелкало, иногда тихо подхихикивало на разные голоса, но страшно не было. Да и кого бояться? Анчуток или межевика, которые сами бросались врассыпную, если показать им железный гвоздь? Выяснив причину различных пугающих звуков, девушка с удивлением обнаружила, что бояться уже не так интересно. Под самыми ногами мелькнула в траве черная блестящая спина гадюки, белые пятна на голове ее складывались хитроумным узором, издали похожем на корону. Неужели спутница Полоза оказалась поблизости? Проводив взглядом чудесную змею, Ольга спустилась к самой воде, тронула ладонью сухую корягу, еще хранящую тепло ушедшего дня.

– Здравствуйте, речные девушки, – поздоровалась она.

Вода плеснула у ног, всколыхнув широкие листья кувшинок, но никто так и не показался. То ли русалки не хотели выходить на берег, то ли еще обижались на то, что их обругали селедками из-за прошлого инцидента. Кто их разберет. Оставив в деревянной выемке угощение, девушка прошла дальше, туда, где тихо перешептывались ивы. Кажется, именно туда отступил утопленник… Поставив тарелку с ягодами на берег, Ольга обратилась к мерцающей воде и ивовым зарослям.

– Добрый вечер, Федор! Попробуй ягоды, они вкусные… Знаешь, я на тебя не злюсь, только больше так не шути, пожалуйста, а то я тебе в глаз дам. И… Ты очень здорово танцуешь…

Вся решимость испарилась, ибо девушке казалось, что за ней насмешливо следят черные глаза откуда-то из зарослей камыша, но идти и проверять было страшновато. Чего ожидать от вредного утопленника, она пока не знала.