Ганина падь

Завороженная Ольга неуверенно шагнула, и тут же была подхвачена веселым танцем. Музыка оплетала легчайшей кисеей, пронизывала насквозь, подчиняла себе ставшее легким и пластичным тело. Никогда прежде девушка так не танцевала, не взлетала над узкими листьями осоки. В голове сделалось легко-легко, а сердце, казалось, разрослось и заполнило всю грудную клетку. Запах трав и цветов дурманил не хуже вина, русалки смеялись и напевали, то смыкая круг, то разрывая его. Серое марево облаков рассеялось, открывая бесконечно-синее небо, усыпанное крупными звездами. Русалки затихли, медленно поклонились реке, а потом снова взялись за руки, побежали парами, играя в текучий ручеек. Ольге было весело, пробегая мимо речных дев выхватывать себе пару, которая с заливистым смехом следовала за ней. В заводи под ивами что-то тяжело плеснуло, словно ударила хвостом огромная рыба, и русалки вновь закружились в хороводе, только теперь среди них Ольга заметила еще одного гостя. Высокий черноволосый парень с белым, точно снег, лицом, плавно шагнул в центр хоровода. Русалки на миг замерли, а он улыбнулся, сверкнул глазами и пустился в пляс. Никогда прежде Ольга не видела, чтобы кто-то так двигался, совершенно не касаясь травы носками мягких сапог, вышитых жемчугом. А он все кружился в танце, увлекая за собой то одну девушку, то другую, и когда ледяные пальцы сомкнулись на запястье Ольги, она в первый миг растерялась. Однако незнакомец не торопил, только склонил голову набок, взглянул на нее черными, будто полыньи зимой, глазами и улыбнулся. Девушка сама сделала шаг навстречу, и тот легко закружил ее. Звезды, лес, серебристые воды реки, все это волчком завертелось перед глазами, теряя очертания, только бледное лицо в ореоле черных волос все приближалось, и свет звезд тонул в его глазах. Музыка исчезла, плотным коконом укутал запах чистой холодной воды и белых лилий. Черные кудри едва коснулись щеки, глаза были совсем близко, и сладкая жуть ледяной змеей скользнула вдоль позвоночника, лишая воли… Дыхание прервалось, сердце забилось так, что в груди стало тесно, а потом…

– Ах ты, ирод проклятый!

– Вон пошел отсюда! Уморить девку задумал!

– А вы куда смотрели, селедки бесхвостые?!

Голоса звучали глухо, будто Ольга была на дне реки, а они кричали где-то на берегу. Манящий образ исчез, все предметы обрели четкость, и холодным цветком в груди распустилась боль. Колени подогнулись, девушка упала на траву и зашлась в надрывном кашле. Из легких хлынула вода.

– Живая она, Настасья! – воскликнула невесть откуда взявшаяся Лизавета.

Дед Максим грозно взглянул в сторону ухмыляющегося плясуна, который не сводил горящего взгляда с Ольги. Леший словно стал выше ростом, глаза засветились недобрым волчьим огнем.

– Не твоя это добыча! – рявкнула Настасья Павловна, выставляя вперед скрюченные пальцы с когтями, как у хищной птицы. Теперь она совсем не походила на мирную старушку. – Проваливай к своим утопленникам!

Тот издевательски поклонился, сверкнул глазами и отступил в сизый туман, укрывший берега реки.

– Кто это? – ошарашено спросила Ольга, едва сумела отдышаться. В груди болело и хрипело при каждом вдохе.

– Упырь речной, – сказала, как плюнула, ведьма. – Федькой зовут.

С трудом поднявшись на ноги, девушка поплелась в сторону дома, опираясь на причитающую Лизавету. Небо на востоке начало светлеть, в болоте оглушительно завопили лягушки.

В ту ночь Ольга почти не спала, поминутно то проваливаясь в вязкое болото дремы, то выныривая из него. Вместо снов мерещились кошмары, где давешний знакомец заманивал ее в лесную трясину, в которую она соскальзывала и погружалась все глубже и глубже, судорожно пытаясь нащупать ногами топкое дно.

– Да чтоб тебя раки за бока щипали! – простонала Ольга, вылезая из-под одеяла. – Сходила на русалочью дискотеку…

Серый кот укоризненно на нее посмотрел, потерся боком о босые ноги и выбежал из комнаты. Ладно, сама виновата, мысленно вздохнула девушка, расслабилась и забыла, что не с людьми находится, а с нежитью, которая вовсе не такая добрая. Да, она знала, что каждый из новых друзей легко может отнять человеческую жизнь (и, наверняка, не раз это делал, но о таком девушка старалась лишний раз не думать). Вчерашний знакомец ей об этом напомнил.

– Поняла, наконец, с кем связалась? – хмуро спросила Настасья Павловна.

– Угу, – опустила глаза девушка.

– Боишься?

– Не поняла еще, – честно ответила Ольга. – Я знаю, что вы можете быть как страшной нежитью, так и вполне себе добрыми и адекватными. Знаю, что вы умеете убивать… Но мне вы ни разу ничего плохого не сделали.

– Это потому, что ты нас за людей считаешь, – серьезно сказала ведьма. – Странная ты, Ольга, пытаешься в нас хорошее рассмотреть, и от этого… Хочется быть добрее. Люди нас боятся, даже когда помощи просят, украдкой крестятся, а ты сама помогать пытаешься и ничего взамен не требуешь.

– Зато я от вас знания получаю. Между прочим, вы тоже пакости просто так делать никому не будете, правильно? Тот же Максим Иванович не станет издеваться над человеком, который не вредит лесу.