Гапландия

Один дома. Это замечательно. Настроение — изюм, шепчет телевизор, кофеек шипит, извилины шуршат — есть над чем подумать, взметнуть меткие мысли, построить выводы-доводы. Как добывают асфальт? Наверное, бурят континентальный шельф. Это я потом разберусь. А вот перетащить ноутбук из кабинета на журнальный столик в гостиную определенно стоит. Поближе к балконной двери, чтобы курить выходить. Можно бы и на диване тянуть-тянуть сигаретку, только Норма заругает. Я и сам раньше не любил, когда в квартире накурено, но теперь уже не вонь, назовем: ассоциативный аромат. После романистической конуры в Айсберге многое изменилось. Как говорят слабоумные блогеры-корреспонденты, мир изменился навсегда, мир никогда не будет прежним. Я в работе такой пошлятины себе не позволяю. А в работе я — зверь. В сексе тоже, как оказалось. На старости лет растворится в адюльтере с броским шипением, как аспирин в стакане, ну да, что такого? Бывает. Все-таки, каким образом добывают асфальт? Политзаключенные в каменоломнях, кирки в изможденных руках, а на вышке консьерж Пригорин нежно гладит пулемет… Всякая дичь в голову лезет! И песенка: тра-ля-ля-ля-лай. Пойду, с балкона в туман поору.

Так-так-так, какие планы. Постою, покурю на этаже, он же балкон, он же эшафот во мгле. Потом выложу статейку о живописи (буду просвещать своих читателей), а потом рвану в бильярдный клуб, дабы выявить некоего Федора Вайса… стоп! На первом допросе Кассин упоминал это имя. Упоминал наряду с неизвестной мне Анжеликой, то есть эти пользователи изначально привязаны к убийству. Неужели служба опеки до сих пор не установила Федора? Лохи бездельные. А я его найду! Даже если придется неделю сидеть под бильярдом. Ни хера себе! Твою мать-то!!

Шокированные пальцы сжали сигарету, кропаль впился в ладошку, ожгло, как того патриция на жертвенном огне. Все потому, что в сизом тумане выплыл дракон. Полосато-красные крылья взбивали сумрачный воздух, чудовище летело прямо на меня. Испугался я так, будто самый кошмарный сон, усиленный в сто раз, сдавил, привязал, уничтожил, проснутся — никак. Птеродактиль! Дактиль — это стиль, амфибрахий ему в рот, невероятно. Из пасти чудища торчит нога. Босая. И летит нога в меня.

А ведь дракон не так уж невозможно, но парашютист — строжайше запрещено. Купол трепыхается, человек вцепился в стропы. Летит во смоге человек. Охренеть! Качнулся туда — сюда, кричит:

— Руку!! Дай руку!!!

Я с опасливым восхищением хватаю его под колено.

— Держи! Тащи!

Пришелец ухватился, перевалился ко мне на балкон. Парашют, собственно, парит. Человек тянет веревки. Его тянет обратно.

— Помогай, — хрипит он.

Патрульных попозже вызову. Я помог. Притянули это дело, парашютист давай сминать ткань, и по кусочку, по участку сворачивал купол, наполняя им балкон, как ванну мыльной пеной. После с размаху уселся в полосато-алый ворох.

— Благодарю, — сказал он.

У молодого человека было скуластое лицо, синяя лента на лбу прижимала длинные угольно-черные волосы, глаза, как лазерной указкой, светили филигранным добродушием. Парашютист, закатал рукава спортивной ветровки, протянул мне руку, представился:

— Гарик.

— Александр, — сказал я, опустившись на корточки. — Крувраги.

На руках Гарика ромбились татуировки абстрактного сюжета, на обоих запястьях завязаны нитяные стяжки.

— Хорошо полета-ал! — эйфорично объявил пришелец. — Ух! Еслиф крыло не подвело, а так хорошо полетал.

— Заходите в дом, — пригласил я. — Отменная провокация. Высшего балла достойна. Так и передайте Николаю Анатольевичу. Надо же, заморочился!

— А кто это? — весело спросил парашютист, входя в комнату.

Я зашел за ним и плотно закрыл балконную дверь.

— Не стоит, уважаемый Гарик. Извините, не знаю в каком вы звании.

— Ты, мужик, чего-то попутал, — без всякой злобы сказал провокатор. — Ой-ё, язви тя! Зомбоящик, чур меня чур! — он вытянул в сторону телевизора скрещенные пальцы. — А это чего? Компутер. А чего с кнопками? Говорят, сервиты силой мысли все это делают.

Сервиты от слова Сервер, надо думать. Или консервы. Как сказал покойный Вжик, мы — даже без «кон».

— Вызываю патрульных, — предупредил я, демонстрируя телефон. — Звоню.

— Звони. Мне сок томатный закажи. Ах-ха! Еще говорили сервиты электроникой в бошках общаются, — Гарик сыграл разочарование. — У него смартфон всего-навсего.

Конечно, я обязан немедленно кинуться в службу опеки. Парашют вам не шутки, серьезное преступление. Но что-то меня тормозило.

— Ты, мужик, не знаю какого лешего себе придумал, — Гарик беспардонно улегся на пропылесошенный диван, закинул руки под голову. — Бейсджампинг согласован вашим главным. Лично принимал ваш принц, илиф как его? Принцидент ваш, — он зевнул ноздрями. — Мерзкий тип, между прочим. И старушками пахнет.

В самом деле, такую провокацию замутить сложно, это надо предвидеть, что я выйду на балкон именно в это время, что не спрячусь, а помогу. С телефона зашел на сайт президента.

— У вас искусственный интеллект всем рулит илиф как? — спросил Гарик. С издевкой спросил. Илиф нет?