Гарь

— И то верно. Так, Анжей. У тебя был тюльпан. Это обычно символ любви, но иногда и яда тоже, тут надо смотреть дальше, но дальше волны всё же унесли воск, так что…

— Я понял, — серьезно сказал брат.

Овечка хохотнула и хлопнула его по плечу.

— Так, Гран…

— Я видел, — прервал её баш.

Ведьма кивнула, но Овечка не собиралась сдаваться так легко.

— Но так нечестно! Расскажи нам, про наши-то ты знаешь и будет несправедливо, если ты не расскажешь своё.

Но Гран закрыл глаза, показывая, что обсуждение закончено. Овечка не очень расстроилась: потом спросит у Вражки. Кстати, о Вражке.

— А у тебя что? — спросила она ведьму.

— Нож. Думаю, ученичество моё будет нелёгким.

— Этого стоило ожидать, глядя на твоего наставника. Но ничего, мы тебе поможем, чем можем.

— Спасибо. А сейчас я предлагаю пойти спать.

Овечка вскочила, случайно уронив чашку, по счастью почти пустую.

— Полностью поддерживаю! Спасибо тебе за гадания, Вражка. Надеюсь, жертва твоего тепла сделала их самыми точными гаданиями на всём Калахуте. Анжей, Жем, Гран, вы идёте?

Юнга кивнул, отправился вниз.

— Я зажгу при входе свечу, чтобы вы не запнулись. Аккуратно только, не ложитесь под папкиной постелью, а то он утром на вас наступит, и всё, поминайте как звали…

— Я буду тут, — ответил Гран.

— Чем тебе так не нравится каюта, Гран? — Овечка забрала свой спальник с досок.

— Просто не нравится.

— Дело твоё, сиди, мёрзни. Анж?

— Я тоже ещё немного побуду тут, — ответил брат. — Спать совсем не хочется сейчас, только недавно отдыхали же.

— Вы. Вы отдыхали, а я на корабле помогала.

Овечка зевнула и вместе с Вражкой пошла вниз, размещаться на жёстком полу кораблика и позволять волнам себя баюкать.

****

Четвёртый день они шли через землю Фиалок и Сиалий. Три дня назад прошли Ньёржик, закупившись в дорогу едой, а после порядочное количество времени не видели ни одного селения — сплошь мшистые леса да река Киенка, вдоль которой они и двигались до деревни под названием Родосов. Первоначальный план дойти до города Сиалий поменялся: так бы им пришлось делать большой крюк через ущелье, а теперь одни двигались по прямой, пронзая полуостров, как стрела.

Правда, чуть с меньшей скоростью. И, если Овечка привыкла бодро шагать с грузом за плечами, то Анжея и Вражку пеший поход явно утомлял: они непростительно часто делали привалы и двигались так размеренно, что иногда Овечка злилась, но быстро остывала (как, впрочем, и всегда).

Бывший король острова Цветов своё мнение по этому поводу не высказывал, у него и своих забот хватало: как единственный, кто умел охотиться, он взялся за дело и каждый день приносил к костру лесных голубей или кроликов. Но, соответственно, и отдыхал он меньше всех, хотя Овечку вообще удивляло, как он умудряется спать без палатки. Даже она подмерзала в меховом спальнике.

Во вторую ночь их пути, сразу после праздника Красной Метели, с неба пошёл противный дождь, холодный, предвесенний, и путникам пришлось в срочном порядке ставить палатки. По счастью, два брезентовых убежища возводились очень быстро, но Гран согласился войти внутрь только когда Анжей пообещал не закрывать вход.

Полдня они потеряли, ожидая, пока распогодится.

А ночью ударили морозы, и тропа у реки, по которой они должны были идти, превратилась в ледяное испытание на ловкость.

Анжей не прошёл и свалился в воду. Гран смеялся, а Вражка с Овечкой (которая сама еле сдерживала смех) помогали незадачливому походнику вылезти на сушу и просушить одежду на костре, на это ушло ещё полдня.

Земля Фиалок и Сиалий отличалась от земли Ветров: если на родине Овечки сплошь простирались бескрайние поля, крутые утёсы и небольшие сосновые леса, то этот полуостров представлял из себя полчища ветвистых ив. Между деревьями пролегало довольно большое расстояние, такое, чтобы каждое дерево могло чувствовать себя спокойно.

Каждое утро Овечка смотрела на тонкие веточки, ожидая, когда же появятся пушистые почки, похожие на меленьких кроликов.

Но нет, они пока спали.

В остальном же их поход проходил довольно хорошо: достаточно тепло для конца зимы (спасибо спальникам и костру), со свежей водой (спасибо реке) и вкусной едой (спасибо Анжею, готовящему, Вражке, разбирающейся в травах, Грану, охотящемуся, и ей, Овечке, всех подбадривающей).

И вот, наступил вечер четвёртого дня. Все порядком устали и поставили лагерь на небольшой полянке, прямо под могучей ивой (две верные палатки, в одной спали девушки, во второй — Анжей), и развели костёр, Овечка пошла набрать воды в котелок, речка тихо журчала в паре метров от них, несколько ив склонились над ней, трогая воду кончиками веток. Розовые водоросли плавно колыхались на дне, охватывая камешки, а вода была такой прозрачной, что казалась почти нереальной. Овечка потрогала её и тут же одёрнула руку — ледяная!

Принесла полный котелок назад. Брат сидел на бревне и разделывал кролика, Вражка помогала чистить картошку.

Уже изрядно стемнело, а вместе с тем и похолодало, так что Овечка подкинула ещё одно дровишко в костёр.

— А где Гран? — спросила она.

— Собирает дрова, — ответил Анж, бросая мясо в котёл.