Гардемарины, вперед!

Хилый крючок не выдержал, болт вырвало из гнезда, дверь распахнулась. Франт толкнул Сашу в его комнату, сам вбежал следом. Вдвоем они приперли дверь столом и креслом. В коридор хлынула толпа…

Повалив несложную баррикаду, дверь распахнулась. В проеме стоял тяжело дышавший Ягупов.

— Поговорить надо, — прохрипел он.

— Поговори, Паша, поговори… — согласился франт.

— Сколько тебе платят за донос?

— Выбирай слова! — тут же взорвался франт. — Какие к черту доносы?

За спиной Ягупова выросли два офицера и дружно схватили Ягупова за руки.

— Васька, уйди! Разве не видишь — он пьян, — умоляюще крикнул франту смуглый офицер.

— Какие доносы? Все знаем! — не унимался Ягупов. — А то зачем тебе с Бергером компанию водить? Бергер мать родную не пожапеет, лишь бы платили. Бергер дрянь и ты дрянь!

— Моли бога, чтобы я забыл твой пьяный бред, — едва сдерживаясь, прошипел франт, — а не то…

— Что «не то»? Ты еще угрожаешь мне? Ах ты!.. — Ягупов рывком освободил правую руку, схватил тяжелый ковш и, словно гранату, метнул его в голову франта.

Тот пригнулся, но ковш все же задел ручкой его голову и, пролетев дальше, со звоном разбил стекло.

Неожиданно для себя самого Саша рванулся вперед.

— Это не по правилам! — крикнул он громко. — Кто ж так дерется?

— Что? — дохнул сивушным духом Ягупов.

— Так не по правилам! — продолжал Саша. — Вас трое, а он один. Дуэль надо производить с секундантами. Кулаками не защищают, а порочат дворянскую честь.

— Дворянская честь? Ах ты мелочь пузатая! — ягуповский кулак пришелся Саше в ухо, и он с размаху сел на пол.

— Оставь в покое мальчишку! — крикнул Василий и тут же обратился к Саше. — Зря вы ввязались, сударь. Свои собаки грызутся, чужая не приставай.

— Я хотел, чтобы все было по-дворянски, — прошептал Саша, потирая разбитое ухо. — Шпага — заступница дворянина.

Офицеры вытащили за дверь рычащего Ягупова.

— Ванька а крепости сидит, черт-те что вокруг творится, а я буду шпагой махать! Честь дворянскую защищать, понимаешь! Идиоты… — слышался с лестницы его голос…

В коридоре было уже тихо, пусто. Хозяин собирал битую посуду, поломанную мебель.

— Рябчиков и пива! — крикнул ему Василий и, глядя с симпатией на Сашу, жестом пригласил его за стол.

Фрейлен Марта принесла на подносе рябчиков.

— Я все как ты хотель, — залучилась она глазами в сторону Василия. — Прыгаль и зваль мужиков. О! — Она увидела кровь на виске Василия, запричитала что-то по-немецки, приложила к ранке платок. — Я буду сильно тебя жалеть, майн «милай». Я тебя никогда не забыль…

— А я никуда не уезжаю, — засмеялся франт. — Жди меня в гости.

Они принялись за еду. Василий с интересом рассматривал Сашу.

— Из-за чего произошла эта ужасная драка? Могу в спросить об этом? — вежливо произнес Саша.

— Спросить можно что угодно, но не всегда получишь ответ.

— И кто такой Ванька, который сидит…

— В крепости, — значительно сказал Василий.

— Простите, а кто такой Бергер?

— А вы умеете слушать… и слышать главное! — нахмурился франт. — Вы когда-нибудь слышали эту фамилию?

— Что вы! Я только вчера прибыл в Петербург.

— И уже влипли в драку, — Василий с явным интересом смотрел на Сашу. — Вы знаете кого-нибудь в этом городе? Вам не мешало бы найти советчика, который приубавил бы вашу прыть.

Саша вытер руки платком.

— У меня есть пара рекомендательных писем, — он нырнул в карман, вытащил наудачу одно из писем и протянул собеседнику.

— Ну и ну… — протянул Василий пораженно, глядя на конверт. — Дом немца Вульфа против Троицкой церкви в собственные руки Лядащеву Василию Федоровичу, — прочитал он со значением. — Ты далеко пойдешь, Александр Белов… — Он встал. — Разрешите представиться — Василий Федорович Лядащев.

Саша смотрел на него с открытым ртом…

Столовая в охотничьем особняке — запущенная, обветшалая, сквозняки гуляют под потолком.

Анастасия и де Брильи обедали. Им прислуживал сторож Калистрат.

— Зайца умеют готовить только в Париже, — француз ел с завидным аппетитом. — К нему необходимы шампиньоны.

— Сережа, почему мы здесь? Чей это дом?

— Государыни Елизаветы, ваше сиятельство, — ответил сторож, ставя на стол очередное блюдо. — Срублен пятнадцать лет назад для охотничьих нужд юного государя Петра II, — и сторож с поклоном удалился.

— Самое главное в любом блюде — соус, — продолжал де Брильи. — Ты знаешь соус «бешамель», звезда моя? Или «борнез» с белым вином? Очень вкусно!

— Сережа, не зли меня. Какого человека ты ждешь? Нам надо как можно скорее уехать из России, а мы торчим здесь уже пятый день.

— Поверь, эта задержка злит меня не меньше. Меня ждут в Париже, я везу… — француз осекся, искоса глянув на Анастасию.

— Что ты везешь? — быстро спросила девушка.

— Красивейшую из женщин в мире, — галантно произнес де Брильи. — Париж не простит мне такой задержки. Но паспорт… милая, паспорт…

— Ты ждешь паспорт от Лестока?

— О-ля-ля! Политика не женское дело, звезда моя!

— О да! Это я вижу на примере моей матери.

Анастасия встала, подошла к горящему камину, села в старое кресло.