Гарем. Реальная жизнь Хюррем

– Не окажет ли мне госпожа честь изучить мои скудные товары? – вопросила Гюзюль.

Хюррем снизошла до легкого кивка. Гюзюль нагнулась, развязала зеленый шелковый платочек, высыпала на пол всевозможные ленточки и кружевные безделушки и разложила их так, чтобы они повыигрышнее смотрелись в лучах утреннего солнца.

Она похожа на кошку, подумала Гюзюль, такая же гладкая и самодовольная. Даже не верится, что она нарожала пятерых. Ну так, по всем рассказам, у всех пятерых были кормилицы, а сама она теряла к новорожденным всякую привязанность после перерезания пуповины.

– Как твоя хозяйка? – спросила Хюррем.

У Гюзюль кровь схлынула с лица.

– Хозяйка, моя госпожа? – переспросила она испуганно.

– Весенняя роза.

Гюзюль принялась по новой перекладывать свои бирюльки на полу перед собой.

– Моя госпожа ошибается.

– Госпожа никогда не ошибается, – сказала Хюррем и зевнула. – Ты – порождение Гюльбахар. И в Стамбул ты прибываешь с известиями для нее и еще для того, чтобы шпионить за гаремом. А безделушками этими торгуешь для прикрытия, разве нет?

Гюзюль промолчала.

– Да ты не бойся. Мне от тебя и нужно-то всего ничего – самую малость информации. Это единственный твой товар, который меня интересует.

Хюррем почесала голень одной ноги большим пальцем другой, потянулась, и Гюзюль заметила, как напряглись мышцы ее ягодиц. «Пока Гюльбахар жиреет и становится все ленивее от своих сладостей у себя в Манисе, – подумалось ей. – Хюррем морит себя голодом и пьет воду из какого-то тайного источника вечной молодости».

– К примеру, ты можешь сказать, кто является другом госпожи Гюльбахар при дворе? – прямо спросила Хюррем.

Гюзюль закусила губу и задумалась, как бы получше ответить, но подходящего ответа в голову не приходило.

– Сегодня ночью я буду всякое нашептывать султану в тишине, – сказала Хюррем, – и могу при желании сказать ему, что одна небезызвестная цыганка-торговка заявилась в гарем и в лицо называла его любимую кадын ведьмой и поносила ее самыми немыслимыми словами. Ты это будешь отрицать, конечно. Но только кому из нас он поверит? – Гюзюль выставила руку, чтобы удержать равновесие. – Выбор за тобой. Обдумай его немного.

Хюррем закрыла глаза и снова препоручила себя заботам Муоми. Гюзюль была на грани обморока.

– Ибрагим, – сказала она.

– А-а, главный визирь, – сказала Хюррем. – Ну так он ведь меня всегда недолюбливал, правда же? – Гюзюль почувствовала, что комната пошла кругом. – Ты должна сделать выбор. Нельзя служить двум хозяйкам, имея одну-единственную жизнь.

– Моя госпожа, я сделаю все, что вы попросите.

– Не заключай сделку до того, как узнаешь, в чем она состоит. Ты же всю жизнь была торговкой, тебе ли об этом не знать?

– И чего вы от меня хотите?

– Вон там, на столе, стоит пузырек. Я хочу, чтобы ты его спрятала в своем халате и отвезла в Манису. А там ты должна изыскать способ подлить его содержимое в питье Мустафе. Сумеешь это сделать, Гюзюль? – Та вытаращила на нее глаза. – Понимаю, выбор трудный. Но тебе его придется сделать прежде, чем я разрешу тебе подняться с колен. Ты или Мустафа, решай. Если выберешь себя, я тебе обещаю, что смерть твоя быстрой не будет. Трое суток на стальном крюке пыточной – это самое меньшее. Ну так что ты выбираешь?

– Но это же невозможно, моя госпожа, дегустаторы там пробуют все, что ему подается.

– Все ясно. Время теперь тянешь в надежде на то, что главный визирь тебя спасет. Султан к нему и вправду прислушивается. Вот только помимо ушей у султана есть и другие части тела, обладать которыми куда желательнее, и тот, кто ими владеет, тот и воздействует на султана убедительнее. Так на кого из нас ты бы поставила в своей ситуации?

– Госпожа моя, пожалуйста, что угодно другое!

– Другого тебе не дано. Что ты решаешь?

«А ведь она как сказала, так и сделает», – подумала Гюзюль. Нитка слюны стекла у нее изо рта на ковер. Она дрожащими пальцами собрала свои безделушки, затем подошла к мраморному столу и взяла с него красивый пузырек с сине-белыми изникскими узорами.

Хюррем закрыла глаза и мягко застонала под сильными руками Муоми, принявшейся разминать ей шейные мышцы. «Придется мне в самом скором времени уладить вопрос с великим визирем, – подумала она. – Он хочет Сулеймана для себя. Но я ни с кем им отныне делиться не буду».

Глава 49

Дворец Топкапы

Общение с султаном более не сулило Ибрагиму былой радости. В последние годы Сулейман сделался занудным собеседником и без конца толковал о планах строительства новых мечетей и медресе да хвастался их проектами работы своего придворного архитектора. Он будто забыл, что жизнетворная кровь империи Османов – завоевания. Переставший изо дня в день седлать коня и точить саблю воин превращается из охотника в добычу.

После того как слуги убрали с дастархана тарелки, Ибрагим наполнил два хрустальных бокала кипрским вином и начал читать вслух историю Александра. Он прочел о его походе на Персию, разгроме Дария при Гавгамелах и взятии Вавилона.

Тут он бросил читать и вопросительно взглянул на Сулеймана.

– Вот и мы должны идти на Персию, мой господин!