Гарем. Реальная жизнь Хюррем

Замыкали шествие муллы в зеленых тюрбанах, ведя за собою верблюда со священным фрагментом святой Каабы.

Наконец, вслед за воинством потянулся и обоз – фуры с припасами, караваны верблюдов, бронзовые осадные пушки. Белое знамя с пылающим мечом Мухаммеда и вышитым золотом текстом из Корана развевалось на ветру.

Должно было мне идти с ними, подумалось Сулейману.

– Я тебе привезу в подарок голову шаха! – воскликнул на прощание Ибрагим.

В душе у Сулеймана всколыхнулось беспокойство. «Я всю веру свою в тебя вложил, Ибрагим, – подумал он. – Упаси Аллах, чтобы моя вера в тебя оказалась избыточной».

Глава 54

Рустем рассчитал так, что, если в ближайшее время сам себя не выдаст, то в дальнейшем ему от союза с главным черным евнухом будет одна выгода вне зависимости от того, какие кости выпадут. Ясно было, что вот-вот грядет большой раздор между Гаремом и Диваном. Так разве не дальновидно при таком раскладе иметь по опоре под ногами в обоих лагерях?

Ибрагима он будет и дальше подогревать в его амбициях. Если вернется триумфатором, он будет тут как тут на его стороне. Если же его затея провалится, он взыщет причитающееся с этой ведьмы Хюррем.

Марш-бросок по диким анатолийским степям выдался предсказуемо долгим и трудным. Армия вздымала клубы пыли, влачившиеся за нею долгим шлейфом под скулеж трусливых шакалов, преследовавших воинов.

Разведчики кружили впереди, а верблюжьи караваны и тяжелые пушки скрипели где-то далеко позади, и колонна войск растянулась по разбитым иссушенными колеями дорогам от края и до края плоского горизонта. Так лето и минуло, прежде чем они добрались, наконец, до места – к подножию великих азиатских гор и тихих, прохладных вод озера Ван.

Оттуда им привиделись сияющие на солнце голубые купола Тебриза. Ибрагим устремился прямо туда, однако коварный шах Тахмасп не рискнул кинуть свою кавалерию в открытый бой против его артиллерии; а вместо этого ускользнул куда-то за Султанский хребет.

Ибрагимов штандарт с шестью конскими хвостами (только у султана было больше) был прочно вогнан в каменистую землю. Походный шатер трепало крепким ветром. Острые как бритва горы вздымались на фоне покрытого рваными тучами неба.

Когда Рустем вошел в шатер, там уже успели растопить медные жаровни, и холод был не столь пронизывающий, как снаружи. Ибрагим восседал на троне из слоновой кости и черного дерева. Рустем приложился лбом к ковру в приветствии.

– Рустем? Тебе разве не положено сейчас охранять караван с припасами и шелками? – строго спросил Ибрагим. Он явно был не в духе, и это было опасно. Последние недели принесли ему одни разочарования вместо ожидаемой быстрой и решительной победы.

– Я подумал, что мог бы и здесь тебе чем-то услужить, мой господин, – сказал Рустем.

– Остатки денег помочь пересчитать, что ли?

– Да нет, мой господин, по шахскому вопросу.

– Шах этот – хуже шакала. Убегает от нас, поджав хвост, а затем изворачивается, вынюхивает, где мы, подкрадывается с тыла и кусает за пятки.

– А что наши разведчики? До сих пор не раскрыли местонахождение его армии?

– Это его горы. Он здесь знает каждую долину, каждый гребень.

– Так, может, выманить его?

– На какую такую приманку?

– Если бы ты, скажем, предложил ему договор…

– Ни в жизни! Я поклялся его сокрушить!

– Ты же тут не с европейским благородием дело имеешь, мой господин. Шах – чистый шакал, твои слова. Так что никакого бесчестия не будет в том, чтобы использовать предложение договориться об условиях заключения мира просто в качестве приманки, а когда он подтянется поближе – ударить.

Ибрагим призадумался.

– И что именно ты предлагаешь? – спросил он наконец.

– Надо бы нам как-то доставить ему весточку с приглашением к переговорам, как думаешь?

– Ну а как мы это сделаем-то?

– Я уверен, что Сефевиды за нами следят, возможно, даже прямо сейчас, пока мы тут о них толкуем. Так что любой одинокий гонец, высланный нами на восток, будет ими перехвачен. Так они нас и найдут, и самим нам их даже искать не придется.

– Отрежут они нашему гонцу нос и уши – и вышлют нам в подарок в кожаном мешочке.

– Это они могут. Но, опять же, а вдруг их шаха не особо прельщает перспектива лето за летом прятаться от нас в горах? Не вечно же ему с нами воевать.

Ибрагим встал и принялся расхаживать по шатру. Небо снаружи налилось свинцовой серостью. Грозовые тучи мчались прямо на них со скоростью идущей в атаку кавалерии.

Рустем наблюдал за раздумьями Ибрагима, затаив дыхание. Вот он, его шанс: если Ибрагим клюнет на наживку, удача ему обеспечена. Не вечно же ему служить счетоводом!

– А дозволь-ка ты мне доставить им это послание.

– Тебе, Рустем?

– Хочу лично выманить этого шакала из логова!

– С какой стати чиновнику напрашиваться в посланники?

– Честолюбие взыграло – отличиться хочу!

– И каков твой план?

– Запечатанное послание от тебя, мой господин, с предложением отдать шаху Тебриз и Азербайджан в обмен на священный город Багдад. Что до восточных границ его государства, то их мы готовы признать.

– Да не поверит он ни за что в наше согласие на такие уступки.