Гарпия

Ее всегда отправляли с заданиями, когда было нужно, чтобы что-то исчезло, как и не бывало. Драгоценные предметы, люди, еда с тарелок… Гарпии улетали и уносили все.

Она прилетает, как внезапный порыв ветра, и уносит все.

Второй раз близок. Неподалеку заканчивается другая рождественская вечеринка, более многолюдная, чем наша. Там видны вспышки фейерверков. Их запускают любители, поэтому треск петард слышится через неравные промежутки времени. Над оголенными ветками мелькают разноцветные вспышки. Неподвижная трава, неподвижное поле. Мир погружен в самый глубокий сон, а живущие в нем люди швыряют огни в небо, словно пытаются его поджечь.

* * *

Несколько минут я сижу и смотрю на цветные вспышки, ничего не делаю. Даже не пытаюсь ввести пароль на телефоне Джейка, просто держу его в руке. Телефон напоминает большой кусок гальки, сглаженный океаном за многие годы.

На кухне царит абсолютная темнота. Каждые несколько минут ее рассеивают сполохи фейерверков. Свет выхватывает из тьмы белый холодильник, мои ноги, подоконник с маленькими горшками, в которых растут пряные травы. Откуда-то доносятся радостные возгласы, потом – дикий звериный визг, который подростки обожают издавать посреди ночи.

Всякий раз, когда вспыхивает свет, в первое мгновение он кажется благословением, даром Бога или космоса, но потом его воспринимаешь как предупреждение, как начало какой-то катастрофы. Вот-вот наступит рождественское утро.

Я поворачиваю телефон экраном вверх. Его ровный свет так сильно отличается от фейерверков – он почти дружелюбен. На экране сообщение от матери Джейка, но прочесть я могу только его часть – телефон заблокирован. Я набираю серию сочетаний цифр. День рождения Джейка. День рождения Пэдди. Тэда. Дата нашей свадьбы.

«Осталась одна попытка», – сообщает мне телефон, и в этих словах есть что-то человеческое. Телефон Джейка – это моя компания.

09.10.84. Мой день рождения. Телефон сдается. Все его функции открыты для меня. Еще несколько секунд я ничего не делаю – переживаю момент, словно ощущая его текстуру. Я устала, у меня отяжелели веки. Думаю, не подняться ли в спальню, не лечь ли в кровать и поспать хотя бы часа два. Теперь я могла бы выключить телефон и положить его рядом со спящим Джейком.

Но я думаю о сне мужа, о его каком-то детском спокойствии. О женщинах на вечеринке. О взгляде Мэри, когда она заговорила со мной на улице. Об Антонио – это было не желание, а жалость, понимаю я теперь, вспоминая его выражение лица.

* * *

Я открываю приложение с фотографиями и довольно долго ничего не нахожу. Вернее, я вижу мальчиков, наших сыновей, вижу то, как меняется выражение их лиц, как укорачиваются их ноги и руки, как они становятся меньше ростом. Как будто растения возвращаются в состояние зародыша на экране… Происходит обратное течение возраста – от школьного к очаровательному младенчеству. Осознавали ли мы в то время, как они красивы? А теперь осознаем?

Подступают слезы, капают на экран смартфона. «Водонепроницаемый, – сказал Джейк, когда купил его. – Его можно опустить на десятиметровую глубину». И я тогда представила себе Джейка дайвером в идеально чистом Эгейском море – как он стремительно опускается в глубину, держа в руке свой смартфон.

Я утираю влагу с экрана рукавом ночнушки, делаю судорожный выдох. Никаких фотографий. Никаких свидетельств.

Но тут я вижу это. Конечно же я это вижу. Отдельная папка. «Фото. Работа» – так она называется. Мелькает последняя искорка надежды: я уповаю на то, что увижу микроскопические снимки пчел – их мешочки с медом, их крошечные, опушенные, давным-давно мертвые лапки.

Но нет… Как описать то, что я вижу? Это конец моей жизни, думаю я, конец жизни, подобный концу света в книжке для детей. Водопад, который затягивает меня в свой водоворот. Я вижу Ванессу, Ванессу, Ванессу, Джейка, Джейка, Джейка с Ванессой, Ванессу с Джейком. Она, естественно, голая или на ней только бюстгальтер или только трусики. А он то раздет до пояса, то обнажен… и один, и с ней.

Я делаю вдох и выдох, я стараюсь дышать, набираю воздух внутрь и выпускаю его. И стараюсь делать это не слишком быстро. Сейчас мне меньше всего нужно состояние гипервентиляции. Я выбираю один снимок, где они оба обнажены и целуются, и их тела, видимые до пояса, сливаются воедино, а камеру держит Джейк на вытянутой вверх руке.

Я нажимаю на крошечный квадратик с крошечной стрелочкой. Я дрожу, но это не имеет значения. Крошечный квадратик, крошечная стрелочка. Я прицеливаюсь.

Перечень опций, в котором последним пунктом значится отправка изображения по электронной почте. Я выбираю эту опцию и завершаю движение, пока не передумала. Просто механический жест. Это так же легко и просто, как ехать на велосипеде. Мне нужно ввести только первую букву адреса – «f», и адрес тут же возникает: facultystaff@. Так просто. «Отправить». «Письмо отправлено».