Гарпун дьявола

Адам объяснил суть эксперимента. Мы с Дугласом пройдём наверх, а Адам останется внизу, там, откуда мы звали Кампиона. Дверь в комнату мы закроем, потому что дед нашёл её закрытой, когда поднялся и обнаружил тело. Вначале мы откроем северное окно и будем считать ровно минуту, за которую Адам несколько раз крикнет. Затем мы закроем северное окно, откроем южное, и так же отсчитаем шестьдесят секунд. Наконец, оба окна будут закрыты, а мы будем прислушиваться ещё одну минуту.

Мы рассредоточились по местам и принялись за дело. Открыв окно перед лавкой свиданий, мы впустили не только шум волн, но и ветер. Мы стали считать, но, как ни странно, крика не услышали. Заранее понимая, что такой же результат ожидался и с противоположной стороны, мы всё же честно проделали задание. Наконец, когда всё было закрыто и мы принялись отсчитывать, до нас донёсся крик Адама. Довольно гулкий, как из трубы, его мы отчётливо слышали. Если бы Кампион был жив, если бы его окна были закрыты, то он должен был нас услышать.

Я вышел к лестнице и сообщил о результате.

– Отлично, – сказал Адам и начал подниматься по ступеням.

Поведение Дугласа показалось мне не вполне ясным, когда, вернувшись в комнату, я уловил его усмешку.

– Тебя это развеселило? – улыбался я. – Это хорошо.

– Смешно. Глупостями занимаетесь.

– Нет, не глупостями. Это – эксперимент.

– Так вы ничего не узнаете.

– Объясни, что ты хочешь сказать? – Я старался не показать своего раздражения.

– Вам не поймать убийцу, вы не видите важных вещей. – На лице Дугласа появилось выражение детского упрямства.

– Ты хочешь сказать… погоди! Ты знаешь, кто убил Кампиона?

– Дуглас – не глупый. – Он отвернулся и принялся ходить по комнате, рассматривая пол.

– А мы никогда тебя глупым не считали, скорее уж наоборот.

Моя попытка вновь расположить к себе Дугласа не удалась. Он ушёл в себя и сосредоточенно бормотал что-то под нос. Слов разобрать я не мог.

Я присел на подоконник, скрестил руки на груди, наблюдая за ним. Потом спросил:

– Ты расскажешь мне?

– Странно, странно… – продолжал своё Дуглас.

– Что странно?

– Что никто не догадался…

– О чём? – Я старался держать себя в руках. Второго Адама мне было не стерпеть.

– Как можно попасть сюда так, чтобы никто не догадался.

– Расскажи!

– Никто не догадался. – Дуглас оставил рот приоткрытым, словно дивясь тому, что складывалось в его голове.

Я начинал беситься.

– Так ты расскажешь?

Дуглас неожиданно повернулся ко мне, посмотрел в глаза ясным и совершенно взрослым взглядом.

Он поманил меня и кивнул в окно, то самое, что выходило к лавке свиданий.

Я уставился в том направлении, но не увидел того очевидного, о чём говорил этот парень. Я был глуп и бесполезен, как маяк днём. Что, кроме лавки, я должен был там узреть?

– Раньше, – с трепетом в голосе сказал Дуглас, – в детстве, Джон и Хью натягивали канаты между домами и лазали туда-сюда. Дуглас помнит. Хью ещё умел лазать. Это было до войны, когда его руки работали, были здоровы. А Дуглас был маленьким. Ты помнишь детство, Макс?

Он вновь обратил на меня тёплый взгляд, я продолжал ему внимать. Но тут вошёл Адам, а когда я повернулся опять к Дугласу, на меня в упор глядели два перепуганных глаза, словно за моей спиной стояла сама смерть с косой.

– Что случилось? – спросил я.

Дуглас кинулся бежать к лестнице, едва не сбив Адама с ног; ботинки его загремели по металлическим ступеням, постепенно отдаляясь.

– Что произошло? – удивился Адам.

Я пересказал в подробностях, о чём мы говорили, куда смотрели и что делали. Надеялся, что Адаму будет проще обнаружить истину, как только он дослушает и посмотрит в северное окно. Я ошибался. Поведение Дугласа обескуражило моего друга в неменьшей степени. Адам выглядел встревоженным и даже беспомощным, когда начал мерить комнату неуверенными шагами, останавливаясь у окна, затем продолжая шагать снова и снова.

Я опустился на пол, присел, широко расставив ноги, согнутые в коленях, упёршись спиной в центральный столб. Я сидел на том же месте, где находился труп Кампиона, но волнение моё возникло не из-за этого.

Долгое время я не мог понять всей гениальности младшего из братьев Макэвоев. Он обладал каким-то необычным способом мышления, без труда анализируя факты и находя безошибочные варианты решений, о которых мы даже не подозревали.

Адам не был гением, не был даже эрудитом в широком смысле, но в его арсенале важное место занимала элементарная логика. В нашем доме в Эдинбурге, точнее на заднем дворе, росла старая осина, и однажды я посчитал, что если срублю часть нижних веток, то под деревом можно будет организовать неплохое местечко для отдыха. Услышав о моих планах, Адам сказал: «Ты тем самым откроешь путь северному ветру, и с задней стороны в дом будет постоянно задувать». Когда я нацелился выкорчевать можжевельник перед фасадом с теми же намерениями, Адам покачал головой: «Солнце с южной стороны бьёт по газону, кустарник сберегает влагу; уберёшь кустарник – откроешь путь иссушающим лучам». Адаму никогда не хотелось развлечься просто так, он всегда думал о последствиях.