Гарпун дьявола

– Я бы тебя хорошенько огрела за такие слова, – замахнулась Мэгги. – Но вы и в самом деле глупые или не отличаете одно от другого? Я готова в суде свидетельствовать, что Келли сказала: дочь почтальона влюблена в сына Кампиона. Не в Стэнли, а в Джозефа – вот что Келли имела в виду. Речь не о Стэнли.

Челюсти наши отвисли, мы быстро сообразили, что опростоволосились.

– Потому-то ложь – вторая история. – Келли легонько треснула меня ладошкой по лбу.

Я налил себе и Адаму, однако мой товарищ отказался, заявив, что пить должен тот, кто рассказывал. Раз Келли не проиграла, я посчитал, что порция справедливо доставалась мне. Тем более что в жбанчике плескалось уже на донышке.

– Хотя в том, что ты сказала, была и толика правды, – задумчиво проговорила Мэгги. – Про Джозефа.

– Не понимаю, – нахмурилась Келли.

– Помнишь, это ведь ты тогда говорила, что…

Келли прижала ладошку ко рту.

– Но это же наоборот получается, да? То есть я не нарушала правил.

– О чём вы? – поинтересовался я.

– Теперь уже про это говорить поздно, но при жизни Джозеф был влюблён в Джуди.

– Да ты что! – Адам аж подскочил от удивления. – Ну-ка, давай дальше!

– Бедняжка Джозеф, – сказала Келли. – Это так тяжело – любить и не получать ничего взамен.

– Вы это серьёзно?

– Это не было таким уж секретом, хотя, уверена, Джозеф ни с кем не говорил об этом. Думаю, он не хотел, чтобы о его чувствах узнали.

– Но ты всё знала?

– Такова моя натура, – потешно заважничала Келли, – всё знать.

– Не сомневаюсь, – бросил я.

– Для меня Джозеф был как открытая книга, – продолжила Келли. – Думаю, из-за безответной любви он и пристрастился к наркотикам. Да, Мэдж?

Мэгги кивнула.

– Жаль, что Джуди выбрала Стэнли, – заключила печально Келли. – Джозеф был куда симпатичнее и порядочнее своего брата.

Я отключился на несколько минут, не слыша, о чём говорили другие, и некоторое время просто таращился на камин, и тёплое марево, похоже, так размягчило мозги, что я туго вникал в происходящее.

Откуда-то из глубин памяти всплыли воспоминания, как в детстве мы с Адамом лежали перед пылающим камельком и с азартом крутили ручки настольного футбола. Он был без ножек, с треснутым выцветшим полем – мы нашли брошенную игру в какой-то подворотне. Помню, у одного игрока – мы окрестили его Крошечный синий дьявол[58], потому что он был в синей футболке и белых трусах, – была оторвана голова, но играл он, надо сказать, превосходно, и, как и Алан Мортон, умел балансировать и быстро двигаться. Нас тогда ничего другое не интересовало, только футбол. Девчонки нам были совершенно не нужны.

Келли стала повизгивать, рассказывая что-то весёлое, и я вернулся к реальности. И первой мыслью в этой реальности была такая: с лёгким сердцем я принёс бы в жертву свою любовь к Джуди, выбери она Джозефа. Я, конечно, страдал бы, но Джозеф был бы жив.

Реальность выходила жестокой.

– Теперь я, – объявила Мэгги. – У меня в детстве была кошка, у которой было по семь пальцев на передних лапах.

– Вторая история – правда! – поспешила Келли.

– Ты же ещё не слышала.

– Даже если во второй у тебя окажется слон с тремя ушами, это всё равно было бы правдой!

– А вот и не угадала. Вторая история… – Мэгги заговорщически пригнулась и зашептала: – Натан Тёрнер положил глаз на миссис Брекенридж.

Келли, всегда готовая возразить, запнулась и умолкла.

– Ну? Кто первый? – спросила Мэгги.

– Вторая история – правда, – сказал я. – Хотя бы потому, что вокруг миссис Брекенридж витает флёр романтизма.

– Не романтизма, а пошлости! – поджала губы Мэгги.

– В её случае это одно и то же.

– Келли?

– Дай сообразить. Значит, эта ворона Саллендж намекала на Брекенридж с Тёрнером? А ты знала и молчала столько времени?

– Ну какое это имеет значение? – Дочь рыбака спрятала глаза. – Сейчас мы играем, а на войне все средства хороши.

– Вот уж называется подруга! – надулась Келли.

– Я тебя обрадую: первая история – правда, – сказал Адам.

– Молодец! – Мэгги потянулась и поцеловала моего друга в нос.

Келли взяла оторопь.

– Господи, – дёрнула она плечами. – Что тогда за чудище у тебя жило?

– Самое нежное и любящее из тех, что я встречала, – сказала Мэгги с упрёком.

– Это называется полидактилией, – сказал Адам, поправляя очки на носу. – Генетическая аномалия у животных. Кстати, лишние пальцы им только во благо.

– Вот уж не думала!

– Твоему хозяину лишние пальцы не помешали бы, – съязвила Мэгги.

– А чем тебе не угодил Джон? – вскинулась Келли.

– Тем, что он и в самом деле никудышный. Путает лекарства, это, по крайней мере, в последнее время так. Я недавно ходила к нему на приём, порезалась рыбным ножом и…

– Так то ты специально порезалась! – хихикнула Келли.

– Иди ты!

– Лишь бы Джон коснулся тебя. Знаю я эти проделки! Порезалась небось, задрав подол повыше!

– Господи, да неужели ты думаешь, что на целом острове я не найду себе порядочного мужчину, и не такого неудачника, как твой Макэвой? – издевательски сказала Мэгги.

– Кого, например?

– Да того же Тёрнера. Он вроде ничего.

Келли засмеялась.

– Ничего особенного, ты хотела сказать? Ну подумаешь, высокий, скуластый. Но ты ему не нужна.

– Почему это?