Гарри-бес и его подопечные

Я слышу речи мальчика, не мужа.
Ты посвящен, а значит, все границы
открыты для тебя. В пределы Подсознанья
проникнет твой неукротимый дух.
И разумом, отточенным, как скальпель,
ты вскроешь скорлупу запретов. Бога
анатомируешь, исследуя детально,
и выводы ты занесешь в тетрадь.
Ты мир познаешь изнутри, а значит,
во всех его противоречьях вечных.
Ты царь. Держава велика твоя. За это
безделицу заплатишь ты семье:
любить не сможешь мир, тобой разъятый.
Нельзя любить и знать одновременно.

Егор

Пошел ты! пес… Со всей своей семейкой.
Я понял твою гнусную игру.
Узоры складно вяжешь. Только
я лучше водки выпью килограмм,
чем слушать твой елей. Ручаюсь,
я вытравлю тебя, как таракана,
я водкой тебя насмерть уморю!
Ты, бес, меня достал. Но помни:
я никому и ничего не должен.

Гарри-бес

Мы не таких ломали гордецов.
Однако, вижу, ты не понимаешь…

Егор

Пойду напьюсь, чтобы тебя не слышать.
От слов твоих я чую запах тленья.
Пошел, старик! Ты трупами воняешь.

Гарри-бес

Так просто не уходят из семьи.
Заплатишь одиночеством кромешным.
Любить не сможешь. Не спастись тебе!

* * *

Запои, как браки, совершаются в сферах незримых. То есть там, в изогнутом пространстве небытия, где гений человеческий бессилен что-либо вычислить.

Ничего, казалось, не предвещало беды…

Шел себе человек, свежий и радостный, на солнце щурился, по сторонам глазел.

А из другой подворотни другой человек, пусть даже хмурый, но тоже свежий, вышел погулять.

А в изогнутом пространстве сфер незримых в тот момент кто-то ногтем могущественного пальца накарябал тайный знак. Крест поставил на пересечении Трубной улицы и Рождественского бульвара.

И сколько бы ребята ни петляли, какие бы крутые виражи ни измышляли, они обязательно столкнутся в нужный момент в данном месте.

Они могут долго стоять друг перед другом, переминаясь с ноги на ногу, курить, рассеянно беседовать, оттягивая момент неизбежности, не решаясь признаться… Но сигнал обязательно прозвучит! Двусмысленный жест, случайно оброненная фраза и…

Все. Попались, добры молодцы. Покатилась история в прорву…

Через три дня «веселый» очнулся на чердаке старинного дома, в районе Павелецкого вокзала под мирное воркование голубей; «хмурый» на соломенной подстилке в конюшне на Беговой, под фырканье и топот лошадиный.

От былой свежести не осталось и следа…

* * *

Егор и Корней встретились в Печатниках у пивной вполне закономерно. Никаких могущественных пальцев с кривым ногтем. Никаких роковых крестиков. Упаси Боже.

Просто каждый самостоятельно накануне зело нагрузился и вышел естественным образом поправить здоровье. Каждый со своей банкой.

Корней, как более зрелый (уставший), не любил пиво. То есть пить его пил, но без должного проникновения в суть процесса. (Закусывал — бывало и такое! — шоколадкой.) Он любил коньяк и водку.

Егор пиво любил. Однако коньяк тоже любил. А особенно водку.

Это совпадение пристрастий склонило соратников в пользу последней. То есть свои симпатии, выпив пива, они отдали водке. И из пивной вышли вместе.

Покупая водку, Корней изрек очередную мудрость.

— Совет Талейрана: прежде всего не надо быть бедным.

С мудростью Егор согласился, но настоял, чтобы водка была завода «Кристалл». Корней же, как истинный аристократ, был безразличен к выбору.

— Я в ней ничего не понимаю. По-моему, плохой водки не существует в природе.

Дальше вышла заминка. Корней хотел идти к Егору. Егор же хотел идти к Корнею. То есть каждый не хотел идти к себе.

Вполне понятно: у обоих собственное заглубленное жилище вызывало активное неприятие. То есть и Корней, и Егор не желали встречи с родными пенатами, в которых все живенько напоминало о недавних виртуальных сражениях.

Решение было принято компромиссное: идти к Птице.

Рассудили так: там, конечно, Содом и Гоморра, а проще говоря, форменный завал, но лучше Птицыно безумство, чем свой тихий ужас. К тому же в его жилище проникает дневной животворящий свет, по которому истосковались их израненные сердца.

ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ ПТИЦЫ АСС