Гарри Поттер и Чертоги Разума (СИ)

Гарри, вы влюблены в профессора, да? Вы очень страдаете, это видно даже мне, почему вы не откроете свои чувства? Или… - не очень приятная мысль запоздало посетила Уотсона, - вы уже сделали это и получили отказ?

С ужасом помотав головой, Гарри наконец разлепил губы:

Вы что, нет! Как я могу? Джон, вы не все знаете… Хотя, если бы дочитали все то, что взяли в библиотеке, поняли бы, почему я никогда в жизни не признаюсь профессору Снейпу в своих чувствах.

“Никогда”, Гарри, это очень страшное слово. Пожалуй, только смерть может быть настолько категоричной, а вы с Северусом еще живы, почему бы вам не быть еще и счастливыми?

Потому что Северус Снейп до сих пор любит одну-единственную женщину - мою мать, - отчеканил Поттер с неожиданной ядовитостью в голосе. - Его любовь настолько сильна, что он много лет был двойным шпионом у Волдеморта, лишь бы ее смерть, в которой он винит себя, не была напрасной. Все, что он делал в этой войне, - а он делал больше, чем любой из нас, - было ради Лили Поттер. Меня профессор ненавидит сильнее, чем кого-либо из ныне живущих: я сын его злейшего школьного врага, защищая меня, умерла Лили, на протяжении всех лет моего обучения я доводил его дурацкими выходками, не понимая причин ненависти ко мне. Между нами пропасть таких размеров, что “никогда” становится даже слишком слабым словом.

Последнюю фразу Поттер буквально выплюнул, вскакивая на ноги, хватая стакан с остатками огневиски и опрокидывая их в себя. Судорожно переведя дыхание, Гарри обернулся к Джону и уставился на него со смесью ярости и какой-то жалостливой тоски, отчего у Джона заныло сердце.

Гарри, мне так жаль это слышать. Действительно, очень жаль. Я понимаю, вы твердо верите в то, что рассказали мне, но подумайте сами, разве человек, который ненавидит вас так сильно, смог бы переступить через свою ненависть и взять вас в ученичество? - Джон встал тоже и мягко подобрался к застывшему магу, на лице которого проступила растерянность. - Вспомните, вы сами говорили нам, что профессор Снейп не придирался к вам во время обучения, именно потому вы и открыли в себе талант зельевара. Неужели вы думаете, что для него ничего не изменилось за эти годы? Передача опыта - это такой интимный, сокровенный процесс, как вы думаете, Гарри, разве можно сделать это с ненавистью? Быть может, Северус давно отпустил свою неприязнь? И, быть может, вам пора узнать об этом?..

Джон стоял так близко к Гарри, что мог разглядеть крошечные янтарные крапинки на темно-зеленой радужке его глаз. Черные густые ресницы трепетали, мелкие белые зубы без конца прихватывали нижнюю губу, рискуя искусать ее до крови. Наконец Гарри осторожно выдохнул и покачал головой:

Я не могу ему сказать. Даже если он больше не ненавидит меня, он все еще любит Лили.

Или свою память о ней, - подхватил Уотсон. - Северус Снейп показался мне очень необычным, но все же живым человеком. Невозможно любить призрака столько лет, Гарри. Если вы опасались, что профессор увлечется Шерлоком, значит, у вас были причины предполагать, что Северус в принципе способен увлечься человеком своего пола, так? Значит, вы уже думали об этом, просто не можете побороть свой многолетний страх.

Гарри вдруг ссутулился и сразу стал словно вполовину ниже Джона. Он вернулся к дивану, тяжело упав на него, и пробормотал:

Я потеряю все, Джон. Я никогда не смогу больше быть рядом с ним, видеть, как он работает, слышать его голос. Он или уволит меня, или даст понять, что мне лучше уйти, и я не смогу остаться после такого. Пока я молчу - я могу его хотя бы видеть, открою рот - потеряю все.

Джон присел перед Поттером, взяв того за руку и сильно сжав пальцы, чтобы слегка привести в чувство:

Запомни, Гарри: ты ничего не можешь потерять, потому что терять тебе нечего.

Проснулся Джон в одиночестве и был вынужден признаться самому себе - это не способствовало успокоению ревности. Шерлок не пришел до двух ночи - до этого времени Джон его ждал, не пришел и после - пустая половина кровати выглядела подозрительно гладкой.

Пропажа нашлась в гостиной: закинув ноги на подлокотник, Шерлок медитировал в кресле, уставившись в потолок. Его рубашка была помята, а это значило, что на ночь он ее не снимал и спать не ложился вовсе.

Дети - опасные, непредсказуемые, невыносимые существа, которых почему-то нельзя наказывать. Они сеют хаос и разрушение, потому что считается, что ограничивать их познавательную деятельность - плохо для их плодотворного и всестороннего развития. Дети - источник вечных неприятностей, - меланхолично произнес Шерлок, почувствовав, что у него появился слушатель.

Джон скептически хмыкнул:

Сомневаюсь, что волшебные палочки делают этих детей такими уж опасными. Тем более, с нами будут взрослые маги, уж как-нибудь утихомирят этих ужасных чудовищ.

Нет-нет, Джон, - Шерлок резко скинул ноги с подлокотника и уселся прямо, возмущенно глядя на Уотсона. - Я говорю об обычных детях, маггловских. На что способны дети с волшебными палочками - я даже представить не могу. Опасность в квадрате, в кубе!