Гарри Поттер и Дары Смерти

— Когда я обнаружил его, после всех этих лет, зарытый в заброшенном доме Гонтов… Дар, которого из всех трёх я желал наиболее страстно, хотя в юности я хотел его по другому поводу… Гарри, я потерял голову. Я совсем забыл, что я ищу Разделённую Суть, что кольцо наверняка несёт заклятие. Я схватил его, и я надел его, и на секунду я вообразил, что сейчас увижу Ариану, и мать, и отца, и скажу им, как я очень, очень сожалею, что я…

Что я такой дурак, Гарри. За все эти годы я ничему не научился. Я был недостоин объединить Дары Смерти, я подтверждал это раз за разом, и здесь получил последнее подтверждение.

— Почему? — сказал Гарри. — Это же естественно! Вы хотели вновь их увидеть. Что в этом неправильного?

— Гарри, может быть, один человек из миллиона способен объединить Дары. Я годился владеть только зауряднейшим из них, самым невыдающимся. Я годился владеть Бузинной палочкой, и не гордиться ею, не убивать с её помощью. Мне было дозволено приручить её и использовать, потому что я взял её не из корысти, а чтобы спасти от неё других.

Но вот Плащ — я его взял из простого любопытства, и он никогда не служил мне так, как служил тебе, его истинному хозяину. Камень я бы использовал для того, чтобы повлечь назад тех, кто упокоился, а не для того, чтобы стать способным на самопожертвование, как сделал ты. Ты достойный обладатель Даров.

Дамблдор потрепал Гарри по руке, и Гарри посмотрел на старика и улыбнулся. Он не мог сдержаться — как можно было теперь злиться на Дамблдора?

— Зачем было так всё усложнять?

Улыбка Дамблдора дрогнула.

— Признаюсь, я рассчитывал на мисс Грангер, что она будет тебя притормаживать. Я боялся, что твоя горячая голова возьмёт верх над твоим добрым сердцем. Меня пугало, что если прямо познакомить тебя с тем, что известно об этих соблазнительных вещах, ты сможешь схватиться за Дары, как это сделал я, не в то время и не для тех целей. Я хотел, чтобы, если уж ты наложишь руку на Дары, то владел бы ими без угрозы для себя. Ты истинный повелитель смерти, потому что истинный повелитель не стремится от смерти бежать. Он принимает, что должен умереть, и понимает, что в мире живых есть много, много худшие вещи, чем смерть.

— И Волдеморт никогда ничего не знал о Дарах?

— Думаю, что так, потому что он не распознал Воскрешающий камень, и обратил его в Разделённую Суть. Но если бы даже он о них знал, Гарри, я сомневаюсь, что они были бы ему интересны, кроме разве что первого. Он не счёл бы, что нуждается в Плаще, а что до Камня, кого бы он захотел вернуть из мёртвых? Он боится мёртвых. Он не умеет любить.

— Но вы ждали, что он пойдёт за палочкой?

— Я был уверен, что он будет пытаться, с того времени, как твоя палочка побила Волдемортову на кладбище в Малом Ганглетоне. Сперва он боялся, что ты победил его, превзойдя в искусстве. Однако, похитив Олливандера, он открыл существование сердцевин-близнецов. Он решил, что это всё объясняет. Но чужая палочка сработала против твоей не лучше! И Волдеморт, вместо того, чтобы спросить себя, какие такие твои качества сделали твою палочку столь сильной, каким ты обладаешь даром, которого нет у него, естественно, отправился искать ту единственную палочку, которая, говорят, одолеет любую другую. Найти Бузинную Палочку стало для него навязчивой идеей, чтобы избавиться от навязчивой идеи — тебя. Он верит, что Бузинная Палочка избавляет его от последней слабости и делает воистину непобедимым. Бедный Северус…

— Если вы планировали, чтобы вас убил Снэйп, вы рассчитывали, что он покончит с Бузинной палочкой, так ведь?

— Признаю, что таковы были мои намерения, — сказал Дамблдор, — но так, как я рассчитывал, не вышло, правда?

— Да, — сказал Гарри, — в этом план не сработал.

Существо позади дёрнулось и застонало, и Дамблдор и Гарри сидели и молчали, дольше, чем бывало до этого. Понимание того, что должно произойти, приходило к Гарри постепенно, долгие минуты, как медленно падающий снег.

— Я должен вернуться, разве не так?

— Это тебе решать.

— У меня есть выбор?

— О да, — улыбнулся Дамблдор. — Ты сказал, мы на вокзале Кинг Кросс? Я думаю, что если ты решишь не возвращаться, ты сможешь… как бы это сказать… сесть на поезд.

— И куда он меня повезёт?

— Дальше, — просто сказал Дамблдор.

Снова молчание.

— Волдеморт достал Бузиную палочку.

— Верно. Волдеморт обладает Бузинной палочкой.

— Но вы хотите, чтобы я вернулся?

— Я думаю, — сказал Дамблдор, — что если ты выберешь вернуться, то есть шанс, что всё может кончиться к лучшему. Обещать я не могу. Но я знаю, Гарри, что вернуться сюда ты побоишься меньше, чем он.

Гарри мельком глянул на словно ободранное создание, которое дрожало в тени под дальним сиденьем.

— Не жалей мёртвых, Гарри. Жалей живых, и, более всего, тех, кто живёт без любви. Своим возвращением ты можешь сделать так, что меньше душ будет покалечено, меньше семей разбито. Если это для тебя что-то значит, простимся с этим местом.