Гарри Поттер и Дары Смерти

Когда она уплыла вслед за отцом, опять показался Рон, с древней ведьмой, вцепившейся ему в руку. Крючковатый нос, глаза в красных кругах, и розовая замшевая шляпка придавали ведьме облик сварливого фламинго.

…а твои волосы, Рональд, слишком длинные, я чуть не приняла тебя за Джиневру. Борода Мерлина, что это Ксенофилиус Лавгуд напялил? Вылитый омлет. А ты кто такой? — гаркнула она на Гарри.

— Ах да, тётя Мюриэль, это наш кузен Барни.

— Ещё один Висли? Вы плодитесь, как гномы. А Гарри Поттера тут нету? Я надеялась его увидеть. Мне казалось, Рональд, что вы друзья, или ты просто нахвастался?

— Он… он не смог…

— Хммм. Хоть извинился? Тогда он не такой безнадёжный хам, каким кажется по фото в газете. Я как раз показывала невесте, как правильно надевать мою тиару, — прокричала она, обращаясь к Гарри. — Гоблинской работы, чтобы ты знал, не одно столетие в нашей семье. А она девушка неплохая, но всё равно — француженка. Ну, ну, Рональд, усади меня на хорошее место, мне всё-таки сто семь лет, и мне нельзя так долго быть на ногах.

Уходя, Рон многозначительно посмотрел на Гарри, и потом некоторое время не появлялся. К тому времени, когда они снова встретились у входа, Гарри успел разместить добрую дюжину прибывших. Шатёр был уже почти полон, и в первый раз снаружи не было очереди.

— Эта Мюриэль — просто ночной кошмар, — сказал Рон, вытирая рукавом лоб. — Раньше она каждый год приезжала на Рождество, пока, слава богу, не обиделась, когда ей Фред с Джорджем за обедом подложили под стул бомбу-вонючку. Папа всё говорит, что она вычеркнет их из своего завещания — будто их это качает, они когда-нибудь станут богаче всей родни, так у них дело идёт… Ух ты, — добавил он, хлопая глазами, когда к ним подбежала Эрмиона. — Классно выглядишь!

— И вечный тон изумления, — отметила Эрмиона, правда, с улыбкой. На ней было лёгкое сиреневое платье и туфли с изрядно высокими каблуками; её волосы были приглажены и блестели. — Твоя двоюродная бабушка Мюриэль по-другому думает, я её как раз наверху встретила, она Флёр тиару вручала. Она сказала: «О, дорогая, это — та магглорождённая?» и добавила: «Плохая осанка и лодыжки костлявые».

— Это она не о тебе лично, она со всеми хамит, — сказал Рон.

— Беседуете о Мюриэль? — поинтересовался Джордж, выныривая с Фредом из шатра. — Да-а, она только что мне сказала, что у меня уши разные. Старая нетопыриха. Хотя жаль, что старого дяди Билиуса уже нет, от него на свадьбах была сущая умора.

— Это не тот, который увидел пса-Грима, и помер через двадцать четыре часа? — спросила Эрмиона.

— Ну да, под конец он стал малость того, — подтвердил Джордж.

— Но пока у него крыша не уехала, он был жизнь и душа любой компании, — сказал Фред. — Он как: приговорит бутыль огневиски, выбежит на танцплощадку, задерёт мантию, и давай выпускать цветы букетами из своей…

— Да, звучит душевно, — сказала Эрмиона под оглушительный хохот Гарри.

— Но почему-то так и не женился, — отметил Рон.

— Просто невероятно, — сказала Эрмиона.

Они так развеселились, что заметили припозднившегося гостя, темноволосого молодого человека с большим кривым носом и густыми чёрными бровями, только когда тот протянул Рону приглашение и сказал, глядя на Эрмиону: — Ты выглядишь иззумительно.

— Виктор! — взвизгнула Эрмиона, и уронила свою маленькую бисерную сумочку, которая при падении грохнула несоразмерно со своей величиной. Покраснев, она присела, чтобы подобрать сумочку, одновременно говоря: — Я не знала, что ты здесь — здорово как — так прекрасно увидеться — как ты?

Уши у Рона опять заалели. Посмотрев на приглашение Крума так, словно он не мог поверить в нём ни единому слову, он спросил, чересчур громко: — Как это вышло, что ты здесь?

— Флёр пригласила, — сказал Крум, подняв брови.

Гарри, который не имел ничего против Крума, пожал ему руку; затем, чувствуя, что будет благоразумно увести его подальше от Рона, предложил показать ему его место.

— Твой друг не очень рад видеть меня, — сказал Крум, когда они вошли в уже полный шатёр. — Или он родственник? — добавил он, взглянув на рыжие кудри Гарри.

— Кузен, — пробормотал Гарри, но Крум особо не прислушивался. Его появление вызвало волну возбуждения, особенно у вил-кузин: Крум, как-никак, был знаменитый игрок в Квиддитч. Когда Рон, Эрмиона, Фред и Джордж уже спешили по проходу, все кругом ещё вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть Крума.

— Пора усаживаться, — объявил Фред, — а то нас брачующиеся затопчут.

Гарри, Рон и Эрмиона уселись во втором ряду, позади Фреда и Джорджа. Эрмиона выглядела малость покрасневшей, а у Рона по-прежнему алели уши. Через несколько мгновений он шепнул Гарри: — Видал, какую он дурацкую бородёнку отрастил?

Гарри неопределённо буркнул в ответ.

Тёплый шатёр наполнила атмосфера взволнованного ожидания, общее бормотание прерывалось отдельными всплесками нервного смеха. Мистер и миссис Висли прошли по проходу, улыбаясь и махая руками родне; миссис Висли была в новом, с иголочки, аметистовом наряде и такой же шляпе.