Гарри Поттер и Дары Смерти

Гарри ошибся: от прочитанного ему всё-таки стало хуже. Он снова посмотрел на фотографию с виду счастливого семейства. Были ли это правдой? Как он может это узнать? Ему захотелось отправиться в Годрикову Лощину, даже если Батильда и не будет в состоянии поговорить с ним: ему хотелось увидеть то место, в котором и он, и Дамблдор потеряли любимых. Он опускал газету, чтобы спросить у Рона и Эрмионы их мнение, когда по кухне гулко отдался оглушительный треск.

Впервые за три дня Гарри совершенно забыл о Кричере. Его первая мысль была, что это Люпин ворвался назад в комнату, и только через мгновение до него дошло, что рядом с его стулом возникла из ничего настоящая драка. Пока он вскакивал на ноги, Кричер выкарабкался из свалки и, низко поколонившись, прокаркал:

— Юный господин, Кричер вернулся с вором Мундунгусом Флетчером.

Мундунгус неловко поднялся и потянулся за палочкой, однако за Эрмионой ему было не угнаться:

— Экспеллиармус!

Палочка Мундунгуса взлетела в воздух, и Эрмиона поймала ее. Ошалелый, Мундунгус кинулся к лестнице. Рон перехватил его, словно игрок в регби, и Мундунгус свалился на каменный пол с приглушённым хрустом.

— Какого…? — взвыл он, извиваясь в попытке высвободиться из Ронова захвата. — Чё я сделал? Послали за мной этого кретинского эльфа, чё за игры, чё я сделал, отвали ты, отвали, от…

— Ты ещё грозиться будешь? — рявкнул Гарри. Он отбросил газету, в несколько прыжков пересёк кухню и упал на колени возле перепуганного Мундунгуса, который тут же прекратил сопротивляться. Увидев, что Гарри уткнул свою палочку прямо в нос Мундунгусу, Рон, тяжело дыша, поднялся. От Мундунгуса несло застарелым потом и табачным дымом, волосы были спутаны, одежда в грязи.

— Кричер приносит свои извинения за задержку в доставке вора, юный господин, — прокаркал эльф. — Флетчер знает, как уходить от поимки, у него много укрытий и сообщников. Но, всё равно, Кричер наконец загнал его в угол.

— Кричер, ты всё сделал здорово, — сказал Гарри, и эльф низко поклонился.

— Ну а к тебе у нас есть несколько вопросов, — обратился Гарри к Мундунгусу, который тут же заорал:

— Я запаниковал, ясно? Я никогда не рвался идти, без обид, парень, но я не собирался помирать за тебя, а кады этот клятый Сам-Знаешь-Кто налетел на меня, так тут любой бы оттедова свалил. Я ж так всегда и говорил, что мне это всё…

— К твоему сведению, ни один из нас не телепортировал, — фыркнула Эрмиона.

— Да ладно, знаю, что вы — котла крутых героев, но я никогда не притворялся, будто рвусь, чтоб меня замочили…

— Нас не интересует, почему ты бросил Дикого Глаза, — сказал Гарри, подвигая свою палочку поближе к налитым кровью, с отвислыми веками, глазам Мундунгуса. — Мы и так знаем, что на тебя полагаться — как на кусок дерьма.

— Тогда какого чёрта вы травите меня домовыми? Или это обратно из-за кубков? У меня ни одного не осталось, или вы думаете их достать…

— Речь не о кубках, но уже теплее, — сказал Гарри. — Заткнись и послушай.

Это было прекрасно: делать хоть что-то, вытянуть хотя бы из кого-то пусть небольшую часть правды. Палочка Гарри теперь почти утыкалась в переносицу Мундунгуса, который, в попытке не упускать её из виду, казался совсем косоглазым.

— Когда ты очищал этот дом от всего мало-мальски ценного… — начал Гарри, но Мундунгус его снова прервал:

— Сириуса никогда не интересовало всё это барахло…

Гулкий удар, блеск меди, раскатистый звон, вопль боли — Кричер с разбегу ударил Мундунгуса по голове сковородкой.

— Прогони его, прогони, запирать таких надо! — заверещал Мундунгус, пытаясь сжаться в комок, пока Кричер снова поднимал тяжеленную сковородку.

— Кричер, нет! — крикнул Гарри.

Тоненькие ручки Кричера дрожали под весом сковороды, которую он продолжал держать над собой.

— Ну ещё разочек, господин Гарри, на счастье?

Рон заржал.

— Кричер, он нам нужен в сознании, но если его потребуется взбодрить, ты сможешь добавить, — объявил Гарри.

— Премного благодарен, юный господин, — сказал Кричер с поклоном и чуть отступил, с ненавистью уставившись на Мундунгуса своими большими светлыми глазами.

— Когда ты изымал из этого дома всё, что нашёл хоть сколько-нибудь ценного, — продолжил Гарри, — ты забрал кое-какие вещи из кухонного буфета. Там был медальон. — Во рту у Гарри внезапно пересохло; он ощутил, что Рон и Эрмиона тоже напряжены и взволнованы. — Что ты с ним сделал?

— Чё? — спросил Мундунгус. — Он чё, был и впрямь ценным?

— Он всё ещё у тебя? — крикнула Эрмиона.

— Нет, — проницательно заявил Рон. — Он переживает, почему не продал его подороже.

— Подороже? — спросил Мундунгус. — Сколько бы ни взял, всё было б дороже… за поганое задарма отдал, вот как. Выбору не было.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я торговал на Диагон аллее, а она подваливает и спрашивает, есть ли у мя лицензия, чтобы торговать всякой магией. Поганая ищейка. Она уж было забрала меня, но тут ей медальон понравился, она и говорит, что берёт его, а меня на этот раз отпускает, и что я, мол, могу считать, что мне свезло.

— Кто она такая? — спросил Гарри.