Гарри Поттер и дары Смерти

— Тёмный Лорд прощает тех, кто в прошлом служил ему со всей преданностью, — великолепно сымитировала Гермиона высокомернейший тон Беллатрикс. — Возможно, Треверс, вам он просто не так доверяет, как мне.

Пожиратель смерти, по-видимому, обиделся, но стал менее подозрителен. Он глянул на оглушённого Роном человека.

— И чем же это вас оскорбило?

— Не важно — больше не оскорбит, — холодно ответствовала Гермиона.

— Беспалочные бывают так назойливы, — сказал Треверс. — И ладно бы просто попрошайничали — одна вот на прошлой неделе попросила меня замолвить за неё слово в Министерстве. "Я волшебница, сэр, я волшебница, позвольте я вам это докажу!" — пропищал он, изображая женщину. — Так я и дал ей свою палочку. А чья палочка теперь у вас Беллатрикс? — поинтересовался Треверс. Я слышал, что вашу…

— Моя палочка со мной, — ледяным тоном ответила Гермиона, поднимая волшебную палочку Беллатрикс. — Не знаю, какие вы слышали сплетни, Треверс, но, к сожалению, вас явно ввели в заблуждение.

Это, по-видимому, Треверса слегка ошарашило, и он переключил своё внимание на Рона.

— А кто ваш друг? Я что-то его не узнаю.

— Это Драгомир Деспард, — сказала Гермиона: они решили, что вымышленный иностранец будет для Рона самым безопасным прикрытием. — По-английски он говорит очень плохо, но сочувствует стремлениям Тёмного Лорда. Он прибыл сюда из Трансильвании, увидеть наш новый режим.

— В самом деле? Здравствуйте, Драгомир.

— Страсвуте, — ответил Рон, подавая руку. Треверс протянул два пальца и пожал его руку так, будто боялся запачкаться.

— И что же столь рано привело вас и вашего, э, сочувствующего друга в Косой переулок? — спросил Треверс.

— Мне нужно зайти в Гринготтс, — сказала Гермиона.

— Увы, мне тоже, — сказал Треверс. — Золото, презренное золото! Без него не проживёшь, и всё же, признаюсь, весьма прискорбно, что ради него приходится якшаться с нашими длиннопалыми друзьями.

Гарри ощутил, как сжались на миг руки гоблина на его шее.

— Тогда идёмте? — сказал Треверс, пропуская Гермиону вперёд.

Гермионе ничего не оставалось как зашагать с ним рядом по извилистой булыжной мостовой к возвышавшемуся над лавочками белоснежному Гринготтсу. Рон пристроился рядом, а за ним шли Гарри с Рукрюком. Меньше всего им сейчас был нужен бдительный пожиратель смерти, и, что хуже всего, Треверс шёл рядом с мнимой Беллатрикс, лишая Гарри всякой возможности переговариваться с Гермионой и Роном. Не успели они оглянуться, как уже стояли у ступеней, ведущих к большим бронзовым дверям. Как и предупреждал Рукрюк, двоих гоблинов в ливреях, обычно стоящих по обе стороны входа, сменили двое волшебников с длинными тонкими золотыми прутьями.

— Ах, эти зонды честности — деланно вздохнул Треверс, — так грубо, но так эффективно!

И он направился вверх по лестнице, кивнув направо и налево волшебникам, которые подняли золотые прутья и провели ими вверх-вниз вдоль его тела. Зонды, как было известно Гарри, обнаруживали маскирующие чары и спрятанные волшебные предметы. Зная, что в запасе у него считанные секунды, Гарри направил палочку Драко поочерёдно на каждого из охранников, дважды пробормотав "Конфундо". Треверс смотрел через бронзовые двери в холл и не заметил, как вздрогнули охранники, когда в них попало заклятие. А Гермиона уже поднималась по лестнице, и за ней струились по ветру длинные чёрные волосы.

— Минуточку, мадам, — сказал охранник, поднимая зонд.

— Но вы же только что это сделали! — надменно-повелительно сказала Гермиона голосом Беллатрикс.

Треверс обернулся, приподняв брови. Охранник был в замешательстве. Он уставился сначала на свой тонкий золотой зонд, потом на зонд своего товарища. Последний слегка ошеломлённо сказал:

— Ну да, Мариус, ты их только что проверил.

Гермиона прошествовала вперёд, рядом с ней вошёл Рон, а за ними быстренько проскочил и невидимый Гарри с Рукрюком. Переступив порог, Гарри бросил взгляд через плечо. Оба волшебника чесали затылки. Перед серебряными внутренними дверями, на которых было начертано стихотворное предупреждение о суровом возмездии вору, стояли двое гоблинов. Гарри взглянул на стихотворение и вдруг с пронзительной ясностью вспомнил: в свой одиннадцатый, самый чудесный день рождения в жизни, он стоял на этом самом месте, а рядом стоял Хагрид и говорил: "Я ж говорю, тока псих его грабить станет". Тогда Гринготтс казался ему чудом — зачарованным местом, где хранилось его золото. Гарри тогда и не знал о нём, и уж никогда ни на секунду не подумал бы, что вернётся сюда красть… Но уже через несколько секунд они стояли в просторном мраморном зале банка. За длинной стойкой на высоких табуретах сидели гоблины, обслуживая первых клиентов. Гермиона, Рон и Треверс направились к старому гоблину, разглядывавшему в монокль толстую золотую монету. Гермиона пропустила Треверса вперёд, якобы собираясь разъяснить Рону, что есть что в зале.

Гоблин отшвырнул свою монету в сторону, сказав в пустоту: "Лепрекон", и поздоровался с Треверсом. Тот передал ему крошечный золотой ключик, который после осмотра был ему возвращён. Гермиона шагнула вперёд.