Гарри Поттер и Дары Смерти

— ...что я показал тебе твой сейф, когда ты в первый раз пришёл в «Гринготтс»? — осведомился Цапкрюк. — Помню прекрасно, Гарри Поттер. Ты знаменит и среди гоблинов.

Гарри и гоблин оценивающе посмотрели друг на друга. Шрам саднило. Гарри хотел закончить разговор как можно скорее, но боялся допустить ошибку. Пока он решал, как лучше высказать свою просьбу, гоблин прервал молчание.

— Ты похоронил эльфа, — бросил он неожиданно враждебно. — Я видел из окна спальни.

— Да, — подтвердил Гарри.

Цапкрюк упёрся в него раскосыми чёрными глазами:

— Ты необычный колдун, Гарри Поттер.

— В смысле? — Гарри рассеянно потёр шрам.

— Ты вырыл могилу.

— И?

Цапкрюк не ответил. Видимо, гоблин насмехался, потому что Гарри действовал как мугл, но на это вообще-то наплевать. Гарри собрался с духом.

— Цапкрюк, я хочу спросить...

— А ещё ты спас гоблина.

— Что?

— Взял меня сюда. Спас.

— Вы, надеюсь, не жалеете? — чуть нетерпеливо спросил Гарри.

— Нет, Гарри Поттер. — Цапкрюк намотал на палец узкую чёрную бородку. — Но ты очень странный колдун.

— Как скажете, — ответил Гарри. — Мне нужна помощь, а вы, Цапкрюк, можете мне помочь.

Гоблин не выказал ни тени энтузиазма и продолжал хмуро рассматривать Гарри, словно какую-то диковину.

— Мне нужно попасть в хранилище «Гринготтса».

Гарри не собирался рубить с плеча: слова выскочили сами, из-за боли. Шрам ожгло, и перед глазами опять промелькнули очертания «Хогварца». Гарри наглухо закрыл сознание. Сначала Цапкрюк. Рон и Гермиона таращились на Гарри, будто он спятил.

— Гарри... — начала Гермиона, но Цапкрюк её перебил.

— В хранилище «Гринготтса»? — повторил он и, морщась, поёрзал на кровати. — Невозможно!

— Нет, возможно, — возразил Рон. — И кое-кому удавалось.

— Да, — сказал Гарри. — В день нашего знакомства, Цапкрюк. В мой день рождения семь лет назад.

— Сейф, о котором идёт речь, тогда был пуст, — отрезал гоблин. Гарри понял, что, хоть Цапкрюк и покинул «Гринготтс», самая мысль о взломе банка его оскорбляет. — Его и не охраняли толком.

— А тот, что нужен нам, — далеко не пуст, и охраняют его, я думаю, будь здоров как, — ответил Гарри. — Он принадлежит Лестранжам.

Рон и Гермиона изумлённо переглянулись, но Гарри решил, что объяснить можно и потом, а пока пусть Цапкрюк ответит.

— Нереально, — категорически объявил тот. — Ни единого шанса. Сокровище, что в подземелье мирно спит, тебе, запомни, не принадлежит...

— Вор, трепещи — да, знаю, знаю, помню, — кивнул Гарри. — Но я не хочу завладеть сокровищем и вообще ничего не хочу для себя. Верите?

Гоблин покосился на Гарри. Шрам запульсировал, но Гарри не обратил внимания: он отказывался замечать эту боль, этот зов.

— Если есть на свете колдун, кого трудно заподозрить в стяжательстве, — помолчав, ответил Цапкрюк, — так это ты, Гарри Поттер. Носители волшебных палочек редко выказывают гоблинам и эльфам уважение, подобное тому, какое ты проявил сегодня.

— Носители волшебных палочек, — повторил Гарри. Выражение показалось ему очень странным, но шрам болел, Вольдеморт устремлялся мыслью к северу, а Гарри не терпелось поговорить с Олливандером.

— Колдуны и гоблины долго спорили о праве носить волшебную палочку, — тихо сказал гоблин.

— Но гоблины умеют колдовать и без палочек, — вмешался Рон.

— Не важно! Колдуны не пожелали делиться секретами владения волшебной палочкой, они отказали в этом другим колдовским народам, ограничили нас в развитии магических способностей!..

— Положим, гоблины тоже ни с кем не делятся секретами, — парировал Рон. — Вы же не рассказываете, как куёте мечи и доспехи. Гоблины творят с металлом такое, что никакому колдуну и не...

— Не в том суть, — поспешно перебил Гарри, заметив, как вспыхнуло лицо Цапкрюка. — Речь вовсе не о том, что колдуны против гоблинов или ещё кого...

Цапкрюк неприятно хмыкнул.

— Очень даже о том! Если Чёрный Лорд вновь обретёт могущество, ваша раса ещё выше вознесётся над моей. «Гринготтс» подчинят колдунам, домовых эльфов истребят — но кто из носителей палочек выступит против?

— Мы! — пылко воскликнула Гермиона. Она села прямо, глаза её заблистали. — Мы выступим! И меня преследуют, как гоблина или эльфа, Цапкрюк! Я мугродье.

— Не называй себя так, — пробормотал Рон.

— А почему нет? — с вызовом спросила она. — Я мугродье, чем и горжусь. При новом порядке у меня не больше прав, чем у вас, Цапкрюк. И у Малфоев пытали меня.

Гермиона отвернула воротник и показала тонкий алый порез на горле.

— Вы знаете, что это Гарри освободил Добби? — поинтересовалась она. — Что мы который год выступаем за освобождение эльфов? — (Рон заёрзал на подлокотнике её кресла.) — И мы не меньше вашего мечтаем о свержении Сами-Знаете-Кого.

Гоблин смотрел на Гермиону с тем же любопытством, что и на Гарри.

— Что вам нужно в сейфе Лестранжей? — внезапно спросил он. — Меч там — подделка. Вот настоящий. — Он окинул всех троих пристальным взглядом. — Вы, надо думать, и сами знаете. Вы же и попросили меня солгать.