Гарри Поттер и Дары Смерти

— Да уж, это ясно, — серьёзно проговорила она. — В общем... По-моему, ответ такой: «У кольца нет начала и конца».

— Хорошо рассуждаешь, — одобрил голос, и дверь распахнулась.

Безлюдная общая гостиная «Вранзора» оказалась большой и круглой — Гарри не видел в «Хогварце» помещений, настолько полных воздуха. Изящные арочные окна во всю стену были завешены бронзово-синим шёлком. Днём ученикам «Вранзора» открывался потрясающий вид на горы, окружавшие замок. Куполообразный потолок и синий как ночь ковёр украшали нарисованные звёзды. Столы, стулья, книжные шкафы; в нише против двери — величественная фигура белого мрамора.

Гарри видел бюст в доме Луны и потому узнал Эврану Вранзор. Дверь подле статуи, должно быть, вела в спальни на верхнем этаже. Гарри приблизился к мраморной женщине. Та, казалось, посмотрела на него в ответ и одарила загадочной полуулыбкой — прекрасной, но слегка пугающей. Тонкий мраморный ободок венчал её голову. Диадема Вранзор напоминала ту, что была на Флёр в день свадьбы. По ободку бежали крошечные буквы. Гарри выбрался из-под плаща и влез на постамент, чтобы прочитать.

— Ум и талант — вот главный брильянт, — продекламировал он вслух.

— Выходит, у тебя ни крупинки, тупица, — хмыкнул кто-то.

Гарри резко обернулся, поскользнулся на мраморе и съeхал с постамента на пол. Перед ним стояла кособокая Алекто Карроу. И она, пока Гарри поднимал волшебную палочку, успела указательным пальцем ткнуть в предплечье с черепом и змеёй.

Глава тридцатая. Злотеус Злей — занавес!

Едва её палец коснулся знака, шрам Гарри пронзила жгучая боль. Звёздчатая гостиная исчезла, и он оказался на валуне под утёсом. Вокруг волновалось море, и сердце ликовало — они взяли мальчишку.

Какой-то грохот вернул Гарри в действительность. Не успев опомниться, он поднял волшебную палочку, но Алекто уже падала лицом вперёд; она рухнула с такой силой, что зазвенели стёкла в книжных шкафах.

— Я ещё ни разу никого по-настоящему не сшибала, только на занятиях Д. А., — с лёгким интересом отметила Луна. — Не думала, что от этого столько шума.

И правда, потолок задрожал. Торопливые шаги за дверью, ведущей в спальни, отдавались эхом и становились всё громче. Заклинание Луны разбудило учащихся «Вранзора».

— Луна, ты где? Дай мне спрятаться!

Из ниоткуда появились её ступни, Гарри подбежал, и Луна накрыла плащом их обоих. В ту же секунду дверь распахнулась, и в общую гостиную хлынули школьники в пижамах. Увидев Алекто, валяющуюся без сознания, все удивлённо заахали, закричали. Толпа опасливо, словно страшного зверя, который может вот-вот очнуться и напасть, обступила бесчувственное тело. Затем один смелый первоклашка подскочил к Карроу и пихнул её ногой в спину.

— Кажется, умерла! — с восторгом закричал он.

— Смотри, — радостно прошептала Луна, глядя на школьников вокруг Алекто. — Они довольны!

— Да-да... прекрасно...

Гарри закрыл глаза. Шрам пульсировал, и Гарри вновь погрузился в сознание Вольдеморта... Он двигался по тоннелю в первую пещеру... надо удостовериться, что медальон на месте... но это не займёт много времени...

В дверь общей гостиной забарабанили. Учащиеся «Вранзора» замерли. Снаружи донёсся тихий мелодичный голос дверного молоточка:

— Куда попадает то, что пропало?

— Откуда мне знать! Заткнись! — рявкнули в ответ. Гарри узнал голос брата Карроу, Амика. — Алекто? Алекто? Ты там? Поймала его? Открой дверь!

Вранзорцы испуганно перешёптывались. В дверь принялись палить как будто из ружья.

— АЛЕКТО! Если он придёт, а Поттера не будет... Ты что, хочешь закончить, как Малфои? ДА ОТВЕТЬ ЖЕ! — вопил Амик, сотрясая дверь изо всех сил, но та не поддавалась. Школьники попятились, а кое-кто, совсем перепугавшись, бросился назад в спальни. Гарри хотел было взорвать дверь и вырубить Упивающегося Смертью, пока тот не учудил чего похуже, но услышал другой, очень хорошо знакомый голос:

— Можно полюбопытствовать, что вы тут делаете, профессор Карроу?

— Пытаюсь... открыть... подлую... дверь! — заорал Амик. — Приведите Флитвика! Пусть он откроет! Сейчас же!

— Но разве ваша сестра не там? — осведомилась профессор Макгонаголл. — Насколько я знаю, профессор Флитвик впустил её туда вечером по вашей же настоятельной просьбе. Может быть, она откроет? Чтобы не будить пол замка.

— Она не отвечает, старая вы мётелка! Вы откройте! Быстро, ну!

— Непременно, если вы настаиваете, — ледяным тоном ответствовала профессор Макгонаголл.

Раздался деликатный стук молоточка, и мелодичный голос опять спросил:

— Куда попадает то, что пропало?

— Попадает в никуда, кое, по сути, нигде — и везде, — произнесла профессор Макгонаголл.

— Красиво сказано, — одобрил орёл, и дверь отворилась.

Амик, потрясая палочкой, ввалился внутрь. Те несколько вранзорцев, что ещё оставались в гостиной, ринулись к лестнице. Амик, сутулый, как и его сестра, мертвенно-бледный, пастозный, увидел Алекто, застывшую на полу, распахнул крошечные глазки и завопил от страха и ярости: