Гарри Поттер и дары Смерти(«Translate Army»)

Настроение Гарри резко упало.

— Я не могу Вам его отдать, — сказал он. — Я сожалею.

— Тогда, — сказал гоблин мягко, — у нас есть проблема.

— Мы можем дать Вам что-нибудь взамен, — сказал Рон нетерпеливо. — Держу пари, что у Лестрендж полно всяких ценностей, Вы сможете выбрать все, что захотите, как только мы войдем в хранилище.

Он ляпнул совсем не то. Грипхук вспыхнул сердито.

— Я не вор, мальчик! Я не возьму сокровища, на которые я не имею никакого права!

— Наш меч…

— это не, — сказал гоблин.

— Мы — Гриффиндорцы, а меч был его…

— А чьим он был до Гриффиндора? — потребовал ответа гоблин, сидя прямо.

— Ничей, — сказал Рон. — Он был сделан специально для него, не так ли?

— Нет! — ощетинившись закричал гоблин в гневе и ткнул своим длинным пальцем в Рона. — Снова высокомерие волшебников! Тот меч был Рагнука Первого, Годрик Гриффиндор забрал его! Это — настоящий шедевр гоблинской работы! Он принадлежит гобли…Меч — цена моего найма, как хотите!

Грипхук впивался в них взглядом. Гарри поглядел в сторону, затем сказал,

— Мы должны обсудить это, Грипхук, если можно. Вы могли дать нам несколько минут?

Гоблин кисло кивнул.

Внизу в пустой гостиной, Гарри, сдвинув брови, подошёл к камину, пытаясь придумать, что можно сделать. Сзади него Рон воскликнул:

— Он что, шутит?. Мы не можем позволить ему взять меч.

— Это правда? — спросил Гарри Гермиону. — Меч был украден Гриффиндором?

— Я не знаю, — сказала она безнадежно. — История магии часто упускает подробности того, что волшебники сделали для достижения цели, и я ничего не знаю о том, что Годрик Гриффиндор украл меч.

— Это одна из гоблинских историй, — сказал Рон, — о том, как волшебники издеваются над ними. Я думаю, нам ещё повезло, что он не потребовал наши палочки.

— У гоблинов есть серьезное основание, чтобы не любить волшебников, Рон. — сказала Гермиона. — Над ними жестоко измывались в прошлом.

— Гоблины ведь тебе не маленькие пушистые и ушастые кролики, правда? — поинтересовался Рон. — Они убили многих из нас. Они тоже вели не чистую борьбу.

— Но обсуждение с Грипхуком — какая раса более великая и сильная не поможет убедить его сотрудничать с нами, правда?

Наступила тишина, во время которой они думали о решении своей проблемы. Гарри посмотрел из окна на могилу Добби. Луна всовывала цветок морской лаванды в банку из-под джема около надгробного камня.

— Хорошо, — сказал Рон и Гарри резко повернулся к нему, — Как вам такой вариант: Мы говорим Грипхуку, что отдадим меч, только когда проникнем в хранилище, затем он сможет забрать его. Там ведь есть фальшивка, да? Мы поменяем их, отдадим ему копию.

— Рон, он почувствует разницу раньше, чем мы! — сказала Гермиона. — Он — единственный, кто распознал подмену.

— Да, но мы можем аппарировать прежде, чем он поймет…

Он испугался ниже взгляда, которым Гермиона одарила его.

— Это, — сказала она спокойно, — мерзко. Попросить его о помощи, затем облопошить? И ты задаешься вопросом, почему гоблинам не нравятся волшебники, Рон?

Уши Рона покраснели.

— Хорошо, хорошо! Это было единственным, что я смог придумать! Каково тогда Ваше решение?

— Мы должны предложить ему что-нибудь другое, но такое же ценное.

— Замечательно, я пойду и заберу один из самых древних мечей, сделанных руками гоблинов, а ты заберёшь обёртку от него.

Тишина снова опустилась на них. Гарри был уверен, что гоблин согласится только на меч, даже если бы у них было что-нибудь такое же ценное, чтобы предложить ему. Тем более, что меч был их единственным оружием против Хоркруксов.

Он на мгновение или два закрыл глаза и слушал морской прибой. Мысль, что Гриффиндор, возможно, украл меч, была неприятна ему: Он всегда был горд тем, что он в Гриффиндоре; Гриффиндор был покровителем маглорожденных, волшебником, который боролся с любовью Слизерина к чистокровным …

— Возможно он лжет, — сказал Гарри, снова открывая глаза. — Грипхук. Возможно Гриффиндор не брал меча. Как мы можем проверить правоту истории гоблина?

— Это имеет значение? — спросила Гермиона.

"Изменится то, что я чувствую,"- сказал Гарри.

Он глубоко вздохнул.

— Мы скажем ему, что у него может быть меч после того, как он поможет нам войти в то хранилище — но мы не скажем ему когда именно отдадим его ему.

По лицу Рона медленно поползла улыбка. Гермиона, однако, выглядела встревоженной.

— Гарри, мы не можем…

— Я отдам ему меч, — Гарри продолжал, — после того как используем его на всех хоркруксах. Я лично передам его в руки Грипхука. Я сдержу свое слово.

— Но это может длиться годами! — сказала Гермиона.

— Я знаю, но… он его получит, правда.

Гарри встретил ее вызывающий и позорящий взгляд. Он помнил слова, которые были выгравированы на воротах Нурменгарда: ДЛЯ БОЛЬШЕЙ ПОЛЬЗЫ. Он выбросил эту мысль из головы. Какой у них был выбор?

— Мне это не нравится, — сказала Гермиона.

— Мне тоже не очень, — выдавил из себя Гарри.

— Хорошо, я думаю, что это — гениально, — сказал Рон, вставая. — Пойдемте и скажем ему.