Гарри Поттер и философский камень

— Фиренце! — взревел Бейн. — Что я вижу! У тебя на спине человек? Совсем стыд потерял? Уподобился мулу?

— А ты не видишь, кто это такой? — спросил Фиренце. — Это мальчик Поттер. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше.

— Ты что, проболтался? — проворчал Бейн. — Помни, Фиренце, мы поклялись не препятствовать воле небес. Разве движение планет не поведало нам, чему суждено быть?

Ронан нервно рыл копытом землю.

— Наверняка Фиренце хотел как лучше, — уныло произнёс он.

Бейн в ярости брыкнул ногами.

— Как лучше! А нам какое дело? Что предсказано, то предсказано! И не кентаврам бегать осликами за людьми, которым вздумалось шататься по лесу!

Фиренце в гневе встал на дыбы, и Гарри судорожно уцепился за его плечи, чтобы не упасть.

— Ты что, не видел единорога? — взревел Фиренце. — Не понимаешь, почему его убили? Или планеты скрыли от тебя эту тайну? Против того, кто прячется в нашем лесу, я стану бороться — и если потребуется, даже бок о бок с людьми.

И, развернувшись, Фиренце поскакал прочь. Гарри цеплялся изо всех сил. Они неслись сквозь чащу; Ронан и Бейн остались далеко позади.

Гарри совершенно ничего не понимал.

— Почему Бейн рассердился? — спросил он. — И вообще, от кого вы меня спасли?

Фиренце пошёл шагом, велел Гарри пригнуть голову под низкими ветками, но на вопрос не ответил. Они пробирались меж стволов, молчание затянулось; Гарри решил, что Фиренце больше не желает с ним разговаривать. Однако тут заросли совсем сгустились, и Фиренце неожиданно остановился.

— Гарри Поттер, знаешь ли ты, для чего используется кровь единорога?

— Нет, — удивился Гарри. Странный какой-то вопрос. — На зельеделии мы проходили только рога и волосы из хвоста.

— Ибо убивать единорогов — чудовищное преступление, — сказал Фиренце. — На подобное злодейство способен лишь тот, кому в погоне за всевластием нечего терять. Кровь единорога вернёт к жизни, даже если ты на дюйм от неминуемой гибели, но очень дорогой ценой. Спасая себя, ты губишь создание столь невинное и беззащитное, что с той минуты, как его кровь коснётся твоих губ, проклятая жизнь твоя будет жизнью лишь наполовину.

Гарри смотрел в затылок Фиренце, отливавший серебром в лунном свете.

— Но кто на это пойдёт? — вслух подумал он. — Чем быть навеки проклятым, лучше умереть, разве нет?

— Да, — согласился Фиренце. — Но вдруг тебе надо продержаться совсем чуть-чуть, пока не выпьешь другой напиток, что вернёт и силу, и власть и дарует вечную жизнь? Мальчик Поттер, известно ли тебе, что спрятано сейчас в стенах вашей школы?

— Философский камень! Ну конечно — Эликсир Жизни! Но я не понимаю, кто…

— Разве ты не знаешь, кто ждал долгие годы, чтобы вернуться к власти, кто цеплялся за жалкую жизнь в ожидании своего часа?

Точно железный кулак сжал сердце Гарри. В шелесте листвы он как будто вновь услышал слова Огрида, сказанные той ночью, когда они познакомились: «…с чего ему исчезать? Кто говорит, помер. Вот уж бред! В нём небось и человеческого-то не осталось, помереть нечему».

— Вы хотите сказать, — сипло выдавил Гарри, — что это Воль…

— Гарри! Гарри, ты живой?

К ним по дорожке бежала Гермиона. Следом пыхтел Огрид.

— Всё отлично, — ответил Гарри, сам едва понимая, что говорит. — Огрид, единорог умер, он там, на поляне.

— Здесь я тебя оставлю, — прошептал Фиренце. — Ты в безопасности.

Гарри соскользнул с его спины.

— Удачи тебе, Гарри Поттер, — пожелал Фиренце. — И раньше бывало, что предсказания планет читались неверно — даже кентаврами. Надеюсь, и ныне мы ошиблись.

Он повернулся и лёгким галопом поскакал прочь, оставив дрожащего Гарри на тропе.

Ожидая возвращения друзей, Рон заснул в общей гостиной. Гарри растормошил его,

Рон спросонок выкрикнул:

— Фол! Фол…

Но глаза его распахнулись, едва Гарри стал рассказывать, что произошло в лесу.

Гарри не сиделось на месте. Он расхаживал взад-вперёд перед камином. Его всё ещё трясло.

— Злею камень нужен для Вольдеморта… Вольдеморт отсиживается в лесу… а мы-то думали, Злей всего-навсего хочет разбогатеть…

— Прекрати называть его по имени! — испуганным шёпотом воскликнул Рон, словно боялся, что Вольдеморт их услышит.

Гарри не обратил внимания.

— Фиренце меня спас, хотя не должен был… Бейн страшно рассердился… Сказал, нельзя вмешиваться в предсказанное планетами… Наверное, они показали, что Вольдеморт возвращается… Бейн считает, Фиренце зря помешал Вольдеморту меня убить… Видимо, это они тоже прочли по звёздам.

— Да прекратишь ты называть его по имени?! — просипел Рон.

— Остаётся только ждать, когда Злей добудет камень, — лихорадочно продолжал Гарри, — тогда Вольдеморт вернётся и меня прикончит… Что же, хоть Бейн порадуется.

Перепуганная Гермиона утешила его, как могла:

— Гарри, все говорят, что Сам-Знаешь-Кто боится одного Думбльдора. Пока Думбльдор рядом, Сам-Знаешь-Кто не осмелится тебя тронуть. И потом, кто сказал, что пророчества кентавров верны? Это же как гадание, а профессор Макгонаголл говорит, что это очень неточная отрасль колдовских наук.