Гарри Поттер и философский камень

Небо уже посветлело, а они все разговаривали  и спать отправились совершенно выдохшиеся и охрипшие. Но оказалось, что ночные сюрпризы ещё не кончились.

Откинув одеяло, Гарри обнаружил под ним аккуратно свёрнутый плащ-невидимку. К нему была приколота записка:

На всякий случай.

Глава шестнадцатая. Вниз, вниз, вниз

Годами позже, вспоминая то время, Гарри не понимал, как же всё-таки умудрился сдать экзамены: он ведь с минуты на минуту ждал, что в дверь ворвётся Вольдеморт. Однако дни шли за днями, а Пушок сидел за надёжно запертой дверью, целый и невредимый.

Стояла удушающая жара — особенно в большом кабинете, где первоклассники сдавали письменные экзамены. Им выдали новые перья, заговорённые от списывания.

Сдавали они и практические экзамены. Профессор Флитвик вызывал их в класс по одному и просил каждого заставить ананас отбить чечётку на столе. Профессор Макгонаголл внимательно наблюдала, как ученики превращают мышь в табакерку, — за изящество табакерки начислялись дополнительные баллы, а за табакерки с усами баллы вычитались. Злей на экзамене всех нервировал: расхаживал по классу и дышал в затылок. Попробуй в таких условиях вспомнить состав зелья забвения!

Гарри старался изо всех сил — и пытался не обращать внимания на боль во лбу: та после похода в Запретный лес не прекращалась. Невилл считал, что Гарри не даёт спать тяжёлый случай экзаменационного невроза, но на самом деле просто вернулись старые кошмары. Только теперь они были страшнее — Гарри снилось таинственное существо под капюшоном, с окровавленным подбородком.

Рон и Гермиона тревожились о камне куда меньше Гарри — они не видели своими глазами того, что видел он, и у них не пылал от боли шрам на лбу. Безусловно, мысль о Вольдеморте их пугала, но он не являлся им во сне; к тому же они так усердно зубрили, что времени раздумывать, что затевает Злей или кто угодно, у них попросту не оставалось.

Последним экзаменом была история магии. Какой-то час ответов на дурацкие вопросы о сбрендивших колдунах, изобретших дебильные котлы-самомесы, и всё — свобода! На целую восхитительную неделю, пока не объявят оценки. Когда призрак профессора Биннза произнёс наконец долгожданные слова:

— Положите перья и скатайте пергаменты, — Гарри вместе с остальными завопил от восторга.

— Всё оказалось значительно проще, чем я думала, — сказала Гермиона, когда они присоединились к ликующей толпе на солнечной лужайке у школы. — Кстати, не обязательно было учить ни про Кодекс чести оборотня 1637 года, ни про восстание Эльфрика Энергичного.

Гермиона любила обсудить правильные ответы на вопросы прошедших экзаменов, но Рон сказал, что его от этого тошнит, и они просто добрели до озера и плюхнулись там под дерево. Близнецы Уизли вместе с Ли Джорданом щекотали щупальца гигантского кальмара, что грелся на мелководье.

— Никакой больше зубрёжки, — счастливо вздохнул Рон, растягиваясь на траве. — Не хмурься, Гарри! Мы ещё только через неделю узнаем, что всё написали неправильно! Пока можно не беспокоиться.

Гарри потёр лоб.

— Хотел бы я знать, что это значит! — в сердцах воскликнул он. — Шрам болит всё время… И раньше бывало, но так часто — никогда.

— Сходи к мадам Помфри, — посоветовала Гермиона.

— Я не болен, — ответил Гарри. — По-моему, это предупреждение… Впереди опасность…

Но Рона нельзя было напугать — слишком уж было жарко.

— Гарри, успокойся. Гермиона права: пока Думбльдор рядом, с камнем ничего не случится. И потом, с чего ты взял, что Злей выведал, как пройти мимо Пушка? Ему один раз ногу чуть не оторвали — вряд ли он в ближайшее время сунется ещё. И скорее Невилл будет играть в квидиш за сборную Англии, чем Огрид предаст Думбльдора.

Гарри кивнул, но всё равно не мог отделаться от неясного ощущения, будто забыл что-то сделать, что-то очень важное. Когда он попробовал объяснить, Гермиона сказала:

— Всё из-за экзаменов. Я ночью проснулась и успела повторить полкурса превращений, пока не вспомнила, что экзамен-то мы уже сдали.

Гарри, однако, был уверен, что экзамены тут ни при чём. Он задумчиво наблюдал, как по ярко-синему небу к школе подлетает сова с запиской в клюве. Ему вот письма приходят только от Огрида… Огрид никогда не предаст Думбльдора… Огрид никогда никому не скажет, как пройти мимо Пушка… никогда… но…

Гарри вдруг вскочил.

— Ты куда? — сонно промычал Рон.

— Я тут подумал… — сказал Гарри. Он весь побелел. — Нам надо встретиться с Огридом — прямо сейчас.

— Зачем? — пропыхтела на бегу Гермиона, стараясь поспеть за ним.

— Тебе не кажется, что всё как-то странно? — Гарри карабкался вверх по травяному склону. — Огрид мечтает о драконе — и ему невесть откуда подворачивается незнакомец, у которого как раз в кармане завалялось яйцо! Сколько народу разгуливает с драконьими яйцами в карманах, если это противозаконно? И вот посчастливилось же ему наткнуться именно на Огрида! Не странно, нет? И как я раньше не сообразил?

— Вы про что это? — спросил Рон, но Гарри, стремглав летя к опушке леса, не ответил.