Гарри Поттер и Кубок Огня

— Что произошло? — спросил он настойчивее.

Думбльдор пересказал Сириусу всё, что узнал от Барти Сгорбса. Гарри слушал вполуха. Он смертельно устал, все кости стонали, хотелось только одного — сидеть в этом кресле, час за часом, и чтобы никто не трогал, а потом забыться и уснуть.

Мягко зашуршали крылья. Феникс Янгус покинул свой насест, перелетел кабинет и уселся Гарри на колено.

— 'вет, Янгус, — еле слышно произнёс Гарри. Погладил красивые малиново-золотые перья. Янгус добродушно заморгал. В его тёплой тяжести было что-то утешительное.

Думбльдор закончил свой рассказ. Через стол посмотрел на Гарри, но тот избегал этого взгляда. Думбльдор будет его расспрашивать. Заставит вновь всё пережить.

— Гарри, мне нужно знать, что произошло, когда ты коснулся Приза, — сказал Думбльдор.

— Думбльдор, а нельзя это оставить до утра? — резко вмешался Сириус. Он положил руку на плечо Гарри. — Пусть он поспит. Ему нужно отдохнуть.

Гарри окатило тёплой волной благодарности, но Думбльдор как будто не услышал Сириуса. Он лишь подался ближе к Гарри. С огромной неохотой тот поднял голову и поглядел в голубые глаза.

— Если бы я считал, что это поможет, — мягко начал Думбльдор, — погрузить тебя в зачарованный сон, отодвинуть момент, когда тебе придётся вспомнить всё, что сегодня произошло, — я бы непременно так и сделал. Но я-то знаю. Если заглушить боль на время, она станет ещё острее потом, когда неизбежно вернётся. Ты уже продемонстрировал безграничную храбрость превыше всех моих ожиданий. И сейчас я прошу тебя проявить её ещё раз. Пожалуйста, расскажи нам, что случилось.

Феникс пропел тихую дрожащую ноту. Она завибрировала в воздухе, и Гарри будто глотнул горячего чаю — звук согрел и придал ему силы.

Гарри глубоко вдохнул и заговорил. Он рассказывал, и перед глазами вставали сцены пережитого: он видел сверкающую поверхность зелья, которое воскресило Вольдеморта, Упивающихся Смертью, которые аппарировали на кладбище, тело Седрика, распластанное на земле подле призового кубка.

Пару раз Сириус, по-прежнему крепко сжимая плечо Гарри, открывал рот, собираясь что-то сказать, но Думбльдор жестом его останавливал, и Гарри был рад: раз уж начал, проще договорить. Так даже легче: словно что-то ядовитое вытекало из него; каждое слово давалось с неимоверным усилием, и всё же он чувствовал, что, когда выговорится, ему станет лучше.

Но когда он дошёл до того, как Червехвост вонзил ему в руку клинок, Сириус вскрикнул, а Думбльдор вскочил так стремительно, что Гарри вздрогнул. Думбльдор обошёл стол и велел Гарри вытянуть руку. Гарри показал им обоим дырку на мантии и порез под ней.

— Он сказал, что моя кровь сделает его сильнее, чем любая другая, — объяснил Думбльдору Гарри. — Сказал, что та защита, которую дала мне моя... мама... что теперь эта защита будет и у него. И он был прав. Он смог дотронуться до меня, и ему ничего не было, он прикоснулся к моему лицу.

На долю секунды Гарри показалось, что в глазах Думбльдора блеснуло торжество. Но спустя миг он уверился, что ему показалось. Когда Думбльдор снова сел, лицо у него было крайне усталое, даже дряхлое.

— Очень хорошо, — произнёс он. — Этот барьер Вольдеморт преодолел. Гарри, пожалуйста, продолжай.

Гарри продолжил. Он рассказал, как Вольдеморт восстал из котла, и постарался как можно точнее пересказать его речь перед Упивающимися Смертью. Потом рассказал, как Вольдеморт развязал его, вернул ему палочку и предложил дуэль.

Но на том месте, когда золотая нить соединила их палочки, у Гарри внезапно перехватило горло. Он хотел говорить дальше, но не мог — его захлёстывали воспоминания о тех, кто появился из палочки Вольдеморта. Гарри видел Седрика, старика, Берту Джоркинс... маму... папу...

Он был благодарен Сириусу за то, что тот нарушил молчание.

— Палочки соединились? — сказал Сириус, переводя взгляд от Гарри к Думбльдору. — Почему?

Гарри тоже посмотрел на Думбльдора — лицо у того отрешённо застыло.

— Приори инкантатем, — пробормотал он.

Он пристально поглядел Гарри в глаза, и между ними почти зримо пробежала искра понимания.

— Реверсивный заклинательный эффект? — резко переспросил Сириус.

— Совершенно верно, — подтвердил Думбльдор. — У их палочек одинаковая сердцевина: хвостовое перо одного и того же феникса. Этого феникса, если быть точным, — прибавил он и показал на малиново-золотую птицу, уютно устроившуюся у Гарри на колене.

— В моей палочке перо Янгуса? — поразился Гарри.

— Да, — кивнул Думбльдор. — Четыре года назад мистер Олливандер сообщил мне, что ты приобрёл вторую палочку, едва ты вышел из магазина.

— И что происходит, когда палочка встречает свою сестру? — спросил Сириус.

— Друг против друга они работают неправильно, — объяснил Думбльдор. — Если владельцы заставляют их сражаться... имеет место весьма редкое явление... Одна палочка заставляет другую исторгать её прошлые заклинания — в обратном порядке. Сначала последнее... потом те, что перед ним...

Он испытующе поглядел на Гарри, и тот кивнул.