Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)

Смирилась она и с тем, что значительная часть материала отправлялась в стол по политическим причинам — в тех случаях, когда публикация могла повредить тем, кому вредить (пока) не стоило. Конечно, это было обидно, но Рита утешала себя тем, что пройдет время, и важная персона может стать не очень важной (а то и совсем не важной, как знать... прецеденты бывали), и тогда собранные материалы будут извлечены на свет и преданы огласке. Кое-что из личного сейфа Риты уже дождалось своего часа — как, например, те самые фотографии, на которых были запечатлены невинные развлечения Миллисенты Багнолд с двумя ее секретаршами (а также с плетками, наручниками, собачьим ошейником и немного модифицированным гинекологическим креслом). Десять лет назад, когда были сделаны эти снимки, Миллисента была вернейшей соратницей Корнелиуса Фаджа (и прикормленной собачкой — хе-хе — лорда Люциуса Малфоя), но прошло время, друзья рассорились, и накануне текущих выборов сейф Риты пополнился кругленькой суммой, а всплывшая история похождений его соперницы пришлась Фаджу очень кстати.

Но что Рита ненавидела больше всего — так это ситуации, когда руководившие газетой идиоты просто-напросто запрещали ей работать.

Взять хотя бы ту историю с финалом Чемпионата мира. Ох, сколько раздутых репутаций можно было проткнуть, если бы ей дали немного развернуться... Тут и абсолютно некомпетентный Бэгмен, и придурковатый Уизли, и странное поведение Крауча... И, между прочим, Диггори — тот самый, на которого у Риты до сих пор не было компромата, пока тот на ее глазах не вернул провинившуюся домовушку хозяину. Сам по себе на скандал этот факт не тянул, но заставил задуматься. С какой стати вдруг Амос по прозвищу «Следуй инструкции» так нагло пренебрег своими обязанностями и не стал пытаться выяснять, кто запустил над лесом Черную метку? Дружеские чувства к Краучу? Или за этим скрывалось что-то большее?

Но увы, после нескольких разгромных статей тему Чемпионата было велено спустить на тормозах, а самой Рите прямым текстом приказали прекратить раскапывать подноготную служащих Министерства и заняться освещением Турнира трех волшебников.

«Может, это знак? — думала Рита, сидя в своем тесном кабинетике на втором этаже редакции «Пророка». — Может, мне давно пора уйти из этого болота?»

В последнее время подобные мысли посещали Риту все чаще и чаще, и все же что-то ее останавливало. Внезапно оживившиеся пожиратели на финале, та исчезнувшая девица из отдела Бэгмена, теперь вот странные «неполадки» с Кубком огня, из-за которых был выбран Поттер (ах, простите, конечно же Олсен...) Так же, как звери по едва ощутимым содроганиям почвы чуют грядущее извержение вулкана, так и Рита по всем этим разрозненным происшествиям чуяла приближение грандиозной сенсации. Она еще не понимала, какой именно, но...

«Если в течение года ничего не случится, уйду в отставку, — пообещала Рита сама себе. — В конце концов, «Ведьмополитен» неплохо платит за сексуальные скандалы, а со всей этой политикой можно однажды и крылышки подпалить... Ну а пока займемся этим глупым Турниром. Варнава, кажется, хочет напоить читателей сладеньким сиропом? Что ж, будет ему сироп...»

Она послюнявила кончик прытко пишущего пера, поставила его на пергамент и улыбнулась.

«Гарри Поттер — или, точнее, Гарольд Олсен, как его теперь официально зовут, — милый юноша четырнадцати лет с по-детски пухлым очаровательным лицом и печальными изумрудными глазами. Когда во время беседы речь зашла о его родителях, эти глаза моментально наполнились слезами...»

========== Глава 7. Дуэль ==========

6 ноября 1994 года

Совы доставили воскресный номер «Пророка», как обычно, за завтраком. Половину первой страницы в газете занимала фотография Гарри, и большая часть статьи Риты была посвящена его персоне.

«Гарри Поттер — или, точнее, Гарольд Олсен, как его теперь официально зовут, — писала Рита, — милый юноша четырнадцати лет с еще по-детски пухлым очаровательным лицом и печальными изумрудными глазами. Когда во время беседы речь зашла о его родителях, эти глаза моментально наполнились слезами.

— Если бы мама с папой увидели меня сейчас, они бы очень мною гордились, — говорит он. — Да, по ночам я всё еще плачу, вспоминая о них, и не стыжусь в этом признаться. Я знаю, на Турнире ничего со мной не случится, потому что родители смотрят на меня с небес...

На вопрос о том, как ему удалось убедить Кубок огня выбрать себя четвертым чемпионом Хогвартса, Гарри лишь усмехается:

— Вы же понимаете, Рита, такое под силу лишь очень могущественному волшебнику... А больше я вам ничего не скажу».

— Но это же неправда! — воскликнул Гарри. — Я ничего подобного не говорил, я только сказал...

— Что обмануть Кубок может только очень сильный волшебник? — закончила за него Элин. — Ну так Скитер про это и написала... Забей, Гарри, умные люди все равно...

Она вдруг замолчала, и ее лицо приобрело сероватый оттенок.

— Что там? — Гермиона склонилась над газетой.