Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)

Хотя теоретически юные волшебницы могли выбирать между мантиями и платьями, но все маглорожденные и большинство полукровок с радостью воспользовались разрешением избавиться от одеяний, чей покрой не менялся последние лет эдак триста. Увидев же, в каких нарядах собираются пойти на бал их соперницы, даже самые чистокровные студентки напрочь позабыли о традициях и стали требовать от родителей «точно такое же, только в два раза лучше и с бантиком». Ну а противиться дочери, решившей, что она пойдет на бал в платье, не мог ни один волшебник, сколько бы чистокровных предков ни стояло за его спиной.

Дамблдор был доволен. Сегодня они наденут платья вместо мантий, завтра оценят удобство джинсов и кроссовок, а там, глядишь, и на бумагу с перьевыми ручками перейдут. Правда, дожить до этого светлого дня директор не очень рассчитывал.

Зато прочим преподавателям предстоящий бал только добавил головной боли. Поддерживать дисциплину стало практически невозможно, даже на занятиях Снейпа и Макгонагалл студенты были больше озабочены не магической наукой, а тем, кто что наденет и кто кого пригласит. Одна лишь Гермиона, казалось, была единственной, кого не затронуло всеобщее безумие — целые дни она проводила в библиотеке, выполняя свои бесконечные домашние задания и попутно составляя для эльфов программу обучения грамотности (учебу без плана она полагала слишком легкомысленной).

Даже Элин, обычно равнодушная к подобным вещам, на этот раз поступилась принципами и пошла-таки с Анджелиной и близнецами на урок мастера Фореля.

— Гарри тоже придет, — сказала она, — как только определится с парой... Что произойдет, вероятно, часа за два до начала бала.

— Да чего он тянет? — засмеялся Джордж. — Он же чемпион, может выбрать любую.

Проблема была в том, что Гарри не хотел выбирать. Его чувства к Чжоу Чанг уже остыли, к тому же она в любом случае была с Седриком, а отбивать девушку у друга Гарри не стал бы, даже если бы и знал, как это сделать. Приглашать же кого-то другого он не решался, но не потому, что боялся подойти и заговорить, а из-за опасения ранить чувства приглашенной. Ведь если он выберет девушку, та наверняка решит, что это неспроста, и что он, Гарри, питает к ней какие-то чувства, а разбивать чье-то сердце ему категорически не хотелось.

Ситуация ухудшалась еще и тем, что некоторые девушки решили взять дело в свои руки и самостоятельно пригласить единственного свободного чемпиона Хогвартса. Когда в среду к нему с решительным видом подошла гриффиндорка-первокурсница, чье имя Гарри не знал, он от неожиданности лишился дара речи и лишь молча смотрел на девушку до тех пор, пока та не залилась румянцем и не убежала.

— Это было довольно жестоко, — заметила наблюдавшая за этой сценой Элин. — Уж лучше сказать «нет», чем смотреть на человека, как на пустое место.

Гарри внял и подошедшей к нему Элоизе Миджен отказал с чистой совестью.

— У нее нос не в середине лица, — объяснил он свое решение. — И она прыщавая.

— Почему мужчины смотрят только на внешность? — фыркнула Гермиона. — Я уверена, что если бы ты узнал Элоизу поближе, ты бы понял, какой у нее богатый внутренний мир.

Впрочем, про следующую отвергнутую девушку даже она предпочла промолчать — та была больше похожа на гренадера в юбке, на голову выше Гарри и раза в два больше его в обхвате.

— Имей в виду, будешь тянуть слишком долго — останешься без пары, — сказала Элин однажды вечером, когда они втроем сидели в своей гостиной.

— Да я понимаю, — Гарри вздохнул. — Проблема в том, что все, кто меня приглашал, делали это только потому, что я член команды Хогвартса и Мальчик-Который-На-Свою-Голову-Выжил. Помнишь, ты говорила то же самое про Крама?

Гермиона бросила на него странный взгляд, но ничего не сказала.

— Если ты волнуешься только об этом, пригласи кого-нибудь, с кем ты дружил до этого Турнира, — предложила Элин.

— Действительно... — Гарри на секунду задумался. — Гермиона, слушай, может быть ты...

— Нет, — покачала головой та. — Извини, Гарри, я бы с радостью, но меня уже пригласили.

— Серьезно? — удивился Гарри. — Кто?

— Крам.

— Ты шутишь! — Гарри не мог поверить своим ушам.

— Я сама удивилась, — Гермиона пожала плечами. — Когда он подошел ко мне в библиотеке и пригласил, я спросила, почему он не позвал одну из тех, кто таскается за ним хвостом. И он, точно как ты, Гарри, сказал, что всем им нужна его слава, а не он сам. И еще, что у них всех мозгов меньше, чем у чайной ложки, а ему нравятся умные девушки.

— Погоди-ка, — встревожилась Элин. — Гермиона, ты никому не говорила об этом?

— Нет пока, — удивилась та, — а что?

— Вот и не говори. Вплоть до самого бала.

— Но почему?

— Потому что кто-то из тех дурех, которые таскаются за Крамом, может захотеть убрать тебя с бала куда-нибудь в больничное крыло или вовсе на кладбище.

— Постоянная бдительность, да? — усмехнулась Гермиона.

— Совершенно верно. Грюм, конечно, параноик, но он живой параноик, — Элин повернулась к брату. — А тебе, Гарри, это урок. Симпатичные девушки долго ждать не станут.