Гарри Поттер и Огненный кубок

"Я думаю, еще чуток чаю нам не помешает", — сказал Дамблдор, закрывая дверь за Гарри, Роном и Эрмионой. Он вытянул волшебную палочку и помахал ею. В воздухе появился вращающийся сервированный чайный поднос с тарелкой пирожных. Дамблдор опустил поднос на стол. Все сели. Немного помолчав, Дамблдор сказал: "Ты слышал, Хагрид, что Мисс Грангер только что кричала?"

Эрмиона слегка покраснела, но Дамблдор улыбнулся ей и продолжил: "Эрмиона, Гарри и Рон по-прежнему хотят с тобой знаться, судя по тому, как они ломились в дверь".

"Ну конечно же хотим! — подхватил Гарри, глядя на Хагрида. — Ты ведь не думаешь, что писанина этой коровы Москиты — извините, профессор", — быстро добавил он, оглянувшись на Дамблдора.

"Я на секунду оглох, и не расслышал, что ты сказал, Гарри", — ответил Дамблдор задумчиво обозревая потолок.

"А-а-а… гм, — пробормотал Гарри. — Я просто хотел сказать — Хагрид, как ты мог подумать, что нам есть дело до того, что написала эта тетка?"

Две огромные слезы выкатились из хагридовых черных глаз и медленно скрылись в его спутанной бороде.

"Вот тебе живое доказательство моих слов, Хагрид, — произнёс Дамблдор, по-прежнему глядя в потолок. — Я показал тебе кучу писем от родителей, которые помнят тебя еще по своим годам в Хогвартсе. Они пишут, что, если только я попробую тебя уволить, они найдут, куда обратиться…"

"Да, но не все, — хрипло возразил Хагрид. — Не все хотят, чтобы я остался".

"Ну, знаешь, Хагрид, если ты желаешь быть всеобщим любимчиком, тебе, боюсь, придется просидеть в этой хижине до скончания веков, — сказал Дамблдор, серьёзно глядя на него через очки в форме полумесяца. — С тех пор как я стал директором этой Школы, недели не проходит, чтобы кто-нибудь не прислал сову о том, как плохо я справляюсь со своими обязанностями. Ну и что же мне делать? Забаррикадироваться у себя в кабинете и посыпать голову пеплом?"

"Но вы… вы-то не полувеликан!" — прохрипел Хагрид.

"Хагрид, ты-то знаешь, какие у меня родственники! — сказал Гарри сердито. — Ты вспомни семейку Десли!"

"В самую точку, — подтвердил профессор Дамблдор. — Вот и мой собственный брат Аберфорт… он был осужден за недозволенные колдовские манипуляции с козлом. Про это писали во всех газетах, но он и не подумал прятаться… Хотя, вообще-то, я не совсем уверен, что он умеет читать, так что это могло быть и не от храбрости…"

"Возвращайся, Хагрид, и продолжай преподавать, — тихо сказала Эрмиона, — Пожалуйста, вернись. Нам очень тебя не хватает".

Хагрид всхлипнул. Слезы вновь полились по его щекам в спутанную бороду. Дамблдор встал.

"Я отказываюсь дать тебе расчет, Хагрид, и ожидаю, что ты вернешься на работу в понедельник, — сказал он. — Увидимся в полдевятого за завтраком в Большом зале. Никаких отговорок. Всем — доброго дня".

Дамблдор вышел из хижины, остановившись по пути, чтобы почесать Клыка за ухом. Когда дверь за ним закрылась, Хагрид спрятал лицо в своих огромных ладонях и заплакал. Эрмиона гладила его руку. Наконец, Хагрид поднял покрасневшие глаза и сказал "Классный мужик, Дамблдор… замечательный…"

"Да, он такой, — сказал Рон. — Можно мне пирожное, Хагрид?"

"На здоровье, — ответил Хагрид, вытирая глаза тыльной стороной ладони. — Да, и он прав, конечно, вы все правы… это я сглупил. Моему старику-папе было бы стыдно за меня, так я расклеился… — и снова слёзы закапали из глаз Хагрида, но он решительно утер их и сказал. — Я ведь вам никогда не показывал папин портрет? Вот…"

Хагрид встал, подошел к комоду, открыл ящик и вынул портрет маленького волшебника со знакомыми весело прищуренными чёрными глазами. Волшебник улыбался, сидя на плече у Хагрида. Сам Хагрид был ростом под три метра, судя по яблоне рядом, но не старше одиннадцати лет — его лицо было круглым и безбородым.

"Это мы сфотографировались, когда я поступил в Хогвартс, — сипло сказал Хагрид. — Папа страшно гордился… он, знаете, и не надеялся, что я окажусь волшебником, думал, я пошел в мамину породу… Вот. Конечно, я никогда по-настоящему не отличался способностями к магии… но, по крайней мере, он не дожил до моего исключения. Помер, когда я был во втором классе…"

"Только Дамблдор и заботился обо мне после смерти папы. Взял меня лесником… Он доверяет людям. Дает им шанс исправиться… Вот это и отличает его от других директоров. Он примет в Хогвартс кого угодно, лишь бы способности были. Знает, что ребенок может вырасти хорошим, даже если семья его — не ахти… да… вот за что я его уважаю. Но некоторые этого не понимают. Некоторые страдают предубеждениями… некоторые даже притворяются, что у они — ширококостные, вместо того, чтобы сказать — я — то, что я есть, и не стыжусь этого. Мой старик всегда говорил 'Никогда не стыдись; всегда найдется кто-нибудь, кому ты не понравишься, но такие люди не стоят того, чтобы из-за них переживать'. И он был прав. Я свалял дурака. И больше не буду из-за нее унывать, уж это я обещаю. Ширококостная… подумаешь…"