Гарри Поттер и Огненный кубок

Дышать было ужасно тяжело. Он снова чувствовал боль по бокам шеи… он чувствовал воду у себя во рту… и все же темнота определенно отступала… он уже видел дневной свет над головой…

Он изо всех сил оттолкнулся ластами и обнаружил, что они снова превратились в ноги… вода через рот попала в легкие… он почувствовал головокружение, но знал, что свет и воздух всего в десяти футах над ним… он должен добраться туда… он должен…

Гарри греб ногами так сильно и быстро, что мускулы протестовали; его мозг будто был насыщен водой, он не мог дышать, он нуждался в кислороде, он должен был двигаться, он не мог остановиться…

А затем он почувствовал, что его голова пробила поверхность озера; замечательный, холодный, чистый воздух ужалил его мокрое лицо; он заглотнул его, чувствуя, будто никогда раньше не дышал так, как нужно, и, задыхаясь, вытащил на поверхность Рона и девочку. Повсюду вокруг него из воды высовывались дикие, зеленоволосые головы, но они улыбались ему.

Толпа на трибунах ужасно шумела; свистя и крича, они все, видимо, повскакали на ноги; Гарри показалось, что они думали, будто Рон и девочка мертвы, но слава богу… оба открыли глаза; девочка растерялась, но Рон просто выплюнул большую струю воды, моргнул на яркий свет, повернулся к Гарри и сказал: "Ну и мокрое место, правда? — тут он заметил сестру Флёр. — Ты чё, сдурел? А она-то тебе зачем?"

"Флёр не появилась, а я не мог оставить ее там", — пропыхтел Гарри.

"Гарри, балбес, — сказал Рон, — ты что, принял песню всерьез? Дамблдор не позволил бы никому из нас утонуть!"

"Но в песне говорилось…"

"Это для того, чтобы ты наверняка вернулся в срок! — сказал Рон. — Я надеюсь, что ты не тратил время зря там, внизу, изображая героя!"

Гарри вдруг почувствовал себя идиотом и рассердился. Конечно, для Рона все было нормально; он-то спал, он не чувствовал, насколько жутко было внизу в озере, в окружении вооруженных копьями русалок, которые выглядели вполне способными на убийство.

"Давай, — коротко сказал Гарри, — помоги мне, я не уверен, что она умеет плавать".

Они потянули сестру Флёр к берегу, откуда смотрели судьи; двадцать русалок сопровождали их вроде почетного караула, распевая свои ужасные визгливые песни.

Гарри увидел, что мадам Помфрей хлопочет вокруг Эрмионы, Крума, Седрика и Чоу. Все они были завернуты в толстые одеяла.

Дамблдор и Людо Коробейник стояли, улыбаясь Гарри и Рону с берега, пока те подплывали ближе, но Перси, который был очень бледен и почему-то выглядел гораздо моложе, чем обычно, кинулся в воду, чтобы встретить их. Тем временем мадам Максим пыталась удержать Флёр Делакур, которая билась в истерике, кусалась и царапалась, пытаясь снова броситься в воду.

"Габрриэль! Габрриэль! Она жива? Она не рранена?"

"Она в порядке!" — попытался ответить Гарри, но он так устал, что едва мог говорить, не то что кричать.

Перси обхватил Рона и тащил его на берег ("Отвали, Перси, я в порядке!"); Дамблдор и Коробейник поднимали Гарри; Флёр вырвалась от мадам Максим и обнимала сестру.

"Это было Тихомоль… они нападать на меня… о Габрриэль, я думала… я думала…"

"Идите сюда, вы все", — сказала мадам Помфрей. Она схватила Гарри и потащила его к Эрмионе и остальным, закутала его в одеяло так туго, что он чувствовал себя как в смирительной рубашке, и влила ему в горло порцию очень горячей настойки. Пар повалил у него из ушей.

"Отлично, Гарри! — крикнула Эрмиона. — Молодец, ты сам во всем разобрался!"

"Ну…" — начал было Гарри. Он рассказал бы ей о Добби, но тут заметил, что Каркаров наблюдает за ним. Он был единственным судьёй, который не поднялся из-за стола; единственным судьёй, не выказавший удовольствия и облегчения, что Гарри, Рон и сестра Флёр вернулись.

"Конечно", — сказал Гарри, слегка повышая голос так, чтобы Каркаров услышал.

"У тебя вотяной жук в волосах, Эрм-он-нини", — сказал Крум. Гарри показалось, что Крум пытался снова привлечь ее внимание к себе; возможно, чтобы напомнить ей, что он только что спас ее из озера, но Эрмиона нетерпеливо стряхнула жука и сказала: "Однако ты сильно опоздал, Гарри… Что, так трудно было найти нас?"

"Нет… Нашел я вас легко…"

Гарри почувствовал себя еще глупее. Теперь, когда он вышел из воды, было совершенно ясно, что меры предосторожности, принятые Дамблдором, не допустили бы смерти заложника только потому, что его освободитель не явился. Почему он просто не забрал Рона и отправился восвояси? Он вернулся бы первым… Седрик и Крум не тратили время впустую, заботясь о ком-то еще; они не приняли всерьез русалочью песню…

Дамблдор сидел на корточках у края воды, погруженный в беседу с особенно дикой и свирепой на вид русалкой, которая, видимо, была предводительницей. Он издавал те же самые визгливые звуки, что и русалки; было ясно, что Дамблдор умеет говорить на их языке. Наконец он выпрямился, повернулся к другим судьям и сказал: "Думаю, нам нужно посоветоваться, прежде чем мы выставим оценки".